Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне

Лежу я и думаю: «Блин, что же это нами никто не командует?» Как оказалось потом, Хаттаб так все грамотно спланировал, что буквально в самом начале боя все управление, которое ехало на двух командно-штабных машинах, было выкошено огнем стрелкового оружия, а сами КШМ так и простояли нетронутыми в ходе всего боя. Вдруг во втором «Урале» с фугасными боеприпасами что-то так взорвалось, что задний мост с одним колесом свечой метров на 80 ушел вверх и, по нашим соображениям, плюхнуться он должен был прямо на нас. Ну, думаем, приплыли. Однако повезло: упал он метрах в десяти. Все в дыму, все взрывается. В прицел из-за дыма ничего не видно. Стрельба беспорядочная, но пулеметчик духов выделялся на общем фоне. Решили мы из этого ада кромешного выбираться, перебежали в «зеленку». Распределили с Димой секторы обстрела. Я огонь по фронту веду, а он мой тыл прикрывает и смотрит, чтобы духи сверху не пошли. Выползли на опушку, а по танку, который в хвосте колонны стоял, духи из РПГ лупят. Раз восемь попали, но безрезультатно. Потом все же пробили башню со стороны командирского люка. Из нее дым повалил. Видимо, экипаж ранило, и механик начал сдавать задом. Так задом наперед он прошел всю колонну и, говорят, добрался до полка. Прошел час с начала боя. Стрельба стала затихать. Я говорю: «Ну все, Дима, дергаем в конец колонны!» Пробежали под мостом, смотрю, сидят какие-то в «афганках», человек семь, рядом два трупа. Подбегаем. Один из сидящих поворачивается. О боже! У него черная борода, нос с горбинкой и бешеные глаза. Вскидываю винтовку, жму на спуск… Поворачиваются остальные — наши. Хорошо, я не дожал. Контрактник бородатый оказался. Он и без меня ошалевший сидит, заикается, сказать ничего не может. Кричу: «Дядя, я же тебя чуть не завалил!» А он не врубается. В нашу сторону БМП «хромая» ползет, раненых собирает. Ей попали в торсион, и она так и ковыляет. Закинули раненых внутрь, вырулили на дорогу — вокруг машины догорают, что-то в них рвется. Перестрелка почти затихла. Едем. Где-то ближе к Аргуну на дороге мужики кричат: «Ребята! У нас тут раненые. Помогите!» Спрыгнул я к ним, а машина дальше пошла. Подхожу к ребятам. Они говорят: «У нас майор ранен». Сидит майор в камуфляже, со знаком морской пехоты на рукаве. Сквозное ранение в руку и в грудь. Весь бледный от потери крови. Единственное, что у меня было, — это жгут. Перетянул я ему руку. Разговорились, выяснилось, что он был замполитом батальона на Тихоокеанском флоте. В это время кто-то из ребят вспомнил, что в машине везли пиво, сигареты, сок и т. д. Я ребят прикрыл, а они сбегали притащили всего этого добра.

Лежим, пиво попиваем, покуриваем. Темнеть начало. Думаю: «Сейчас стемнеет, духи спустятся, помощи нет, и нам — кранты!» Решили позицию получше выбрать. Облюбовали пригорочек, заняли его, лежим, ждем. Ребята из РМО мне обстановку показывают. Машины с боеприпасами духи пожгли из РПГ, а те, что с продовольствием, просто посекли из стрелкового оружия. Заработала артиллерия, очень аккуратно, только по склонам и не задевая ни населенный пункт, ни нас. Потом пришли четыре Ми-24, отработали по горам. Стемнело. Слышим, со стороны 324-го полка — жуткий грохот. Оказывается, подмога катит. Впереди Т-72, за ним БМП, затем снова танк. Не доезжая метров 50, он останавливается и наводит на нас орудие. Думаю: «Все! Духи не грохнули — свои добьют с перепугу!» Вскакиваем, руками машем — мол, свои. Танк покачал стволом, развернулся и как шарахнет в «зеленку» в 20 метрах от себя. С этой «подмоги» народу повыскакивало — по траве ползают, вокруг себя из автоматов поливают. Мы им орем: «Мужики, вы что ползаете? Тут же никого уже нет». Оказывается, это была разведка 324-го полка. Подошел я к офицерам, говорю: «Что вы здесь-то воюете? В голову колонны идти надо!» А они мне: раз ты здесь был да еще и соображаешь, бери десять человек и двигай с ними, куда сам сказал. Походил я, нашел разведчиков, и двинулись мы вперед. Я насчитал более сорока сгоревших трупов. Судя по тому, какие машины остались целы, у духов была четкая информация, что где находится. Например, медицинский МТЛБ вообще остался нетронутым, только механика из стрелкового оружия завалили, а ЗУшка за ним буквально в сито превращена. Потом мы интересовались, почему помощь пришла так поздно: если бы они пришли на час-полтора пораньше, то в голове колонны кто-нибудь да уцелел бы, а так там до последнего один БРДМ сопротивлялся, в котором почти всех поубивали. Как рассказали потом парни из 324-го полка, когда они доложили, что в ущелье мочат нашу колонну и неплохо бы рвануть на помощь, им ответили, чтобы не дергались и стояли, где стоят. Помощь пришла к нам спустя два с половиной часа, когда уже все было кончено»