Неоконченное расследование

— Вот именно поэтому мне и нужен достойный повод. По мнению полковника, к мистеру Энтони Клайборну есть смысл присмотреться. Хотя никогда раньше за столь короткое время я не имел такого количества версий. Я имею в виду миссис Мидхолм, подозревающую в убийстве миссис Линдейл за то, что та дала ей от ворот поворот; мистера Драйбека, пребывающего в полной панике, и Пленмеллера, которому очень хочется от души повеселиться. Не знаю, что меня еще ждет впереди. Вы можете проверить чью-нибудь версию. Хотя в этом нет смысла, Хорэйс. Вы не умеете заставить человека довериться вам. Вот до чего доводит употребление прокисшего лимонада вместо доброго свежего пива, — философски закончил главный инспектор.

— Есть что-нибудь интересное в бумагах Уоренби, сэр? — спросил Харботл, оставив без комментариев последнюю реплику.

— Ничего, что могло бы натолкнуть нас на интересные мысли. Может, найдем завтра что-нибудь в его офисе. Хотя, если это случится, я буду удивлен.

Инспектор хмуро улыбнулся и сел на стул, наблюдая, как Хемингуэй собирает бумаги в стопку.

— Кое-что настораживает меня в связи с этими ружьями, сэр, — проговорил Харботл.

— Это уже второй раз за сегодняшний день, — вздохнул Хемингуэй. — Выкладывайте, Хорэйс! Не томите.

— С того самого момента, когда мне сказали, что выстрел был произведен из ружья двадцать второго калибра, меня не покидали сомнения по поводу того, как убийца нес ружье, — начал Харботл. — Трудно спрятать ружье под одеждой, неся через плечо или держа под мышкой. Но когда я смотрел, как вы, шеф, шли вниз по улице с Пленмеллером, мне пришло в голову, что если бы он, с его хромотой, шел бы с ружьем, спрятанным в штанине, то никто бы ничего не заметил!

— Неплохо, совсем неплохо, — согласился Хемингуэй. — Но тогда скажите мне, Хорэйс, почему он после убийства несет ружье домой и прячет его в оружейный ящик, вместо того чтобы избавиться от него. Скажем, бросить в реку или кому-нибудь в огород, что было бы неплохой шуткой в его стиле. Оружие он унаследовал от брата. Сам же не охотник, чему я охотно верю, так как он не настолько глуп, чтобы говорить полиции вещи, опровергнуть которые было бы проще простого. И во-вторых, когда я осматривал оружие, то заметил на нем ржавчину. Но если бы он, наоборот, сказал, что понятия не имел, где хранилось ружье, то ох как трудно бы ему пришлось, доказывая, что Он действительно его не брал, тем более что его экономка глуха как тетерев и не услышала бы звук отпирающейся щеколды, на которую заперта оружейная, — закончил Хемингуэй.

Он устало встал с кресла и посмотрел на мраморный циферблат висящих на стене часов.

— Лично я собираюсь спать и советую вам сделать то же самое. Иначе ваш бурный мыслительный процесс породит еще какую-нибудь идею, а мой организм вряд ли ее переварит.

Инспектор поднялся, остановив на некоторое время тяжелый взгляд на вазочке с полевыми цветами, и задумчиво произнес:

— Если бы я мог объяснить, за что люблю мою работу, меня можно было бы причислить к лику святых.

— Если вы считаете, что Би-Би-Си собирается интервьюировать вас на эту тему, то, думаю, нам не стоит беспокоиться.

— Не понимаю, как Сэнди Грант вынес так долго, работая вашим помощником! — угрюмо буркнул Харботл.

— Но он ведь знал, что непременно пойдет на повышение, — с некоторой гордостью заметил Хемингуэй.

— Ваши помощники и впрямь часто уходят на повышение, — с завистью вздохнул инспектор.

— Безусловно, Хорэйс. Веда подать рапорт на их повышение — единственный способ от них избавиться. Пойдемте спать, коллега!

На следующее утро инспектор Харботл отправился в офис к Уоренби, а Хемингуэй зашел в полицейский участок, откуда позвонил в управление, поговорил с главным констеблем и получил краткий отчет сержанта Нарсдейла.

Сержант уже отправил на экспертизу в Лондон гильзу и пулю, отстреленные из ружья Пленмеллера.

— Я не могу сказать с уверенностью, так как у нас нет микроскопа, — начал сержант, — но мне кажется, что я заметил достаточно явную разницу между насечками на гильзах. Есть что-нибудь еще для меня, сэр? — спросил сержант.

— Сержант Карсфорн скоро принесет еще три ствола, а остальные — потом, — ответил Хемингуэй.

Нарсдейл хмуро усмехнулся.

— Обычное дело. К работе нам не привыкать.

— Да вы должны быть просто счастливы. Харботл насчитал тридцать семь ружей.

— С ним можно устроить соревнование, — улыбнулся сержант.

— Вот именно, — согласился Хемингуэй. — А я пока быстренько съезжу за призами.

С этими словами он вышел из участка.

До конторы Сэмпсона Уоренби в Белингэме было не более десяти минут ходьбы — стоило лишь пересечь рыночную площадь и пройти по Ист-стрит, главной торговой улице городка, до пересечения с Саут-стрит, на которой и находился офис адвоката. В участке Хемингуэю предложили сопровождающего, но он отказался.