Неоконченные предания Нуменора и Средиземья

Таким образом еще до конца лета войско Турина сделалось большой силой; и орды Ангбанда были отброшены. Вести об этом долетели даже в Нарготронд, и многие эльфы Нарготронда забеспокоились, говоря, что если какой–то изгой сумел нанести такой ущерб Врагу, то что же медлит владыка Нарога? Но Ородрет не хотел изменять своему образу действий. Он во всем следовал советам Тингола — они обменивались посланиями по тайным тропам; и Ородрет был мудрым владыкой, если считать мудрым того, кто заботится в первую очередь о своих подданных и о том, как долго им удастся сохранить свою жизнь и свое добро от лап алчного Севера. И потому он не отпустил к Турину никого из своего народа и отправил к нему посланцев, сказать, что что бы он, Турин, ни сделал и ни задумал в своей войне, он не должен ни вступать на земли Нарготронда, ни загонять туда орков. Он отказался помочь Двум Вождям оружием, но предложил им всяческую иную помощь, буде случится в том нужда (и, по–видимому, на это его подвигли Тингол и Мелиан).

Неоднократно подчеркивается, что Белег все это время был против великих замыслов Турина, хотя и поддерживал его; что Белегу казалось, что Драконий Шлем произвел на Турина действие, противоположное тому, на которое он, Белег, надеялся; и что эльф был в смятении, ибо предвидел, что принесут грядущие дни. Сохранились отрывки его бесед с Турином по этому поводу. В одном из них они сидят вдвоем в крепости Эхад–и–Седрин, и Турин говорит Белегу:

— Отчего ты так печален и задумчив? Ведь все идет хорошо с тех пор, как ты вернулся ко мне, разве нет? Мой замысел оказался хорош, не так ли?

— Пока все хорошо, — ответил Белег. — Наши враги все еще не опомнились, никак не могут прийти в себя. Да, впереди еще будут хорошие дни; но не так уж много.

— А потом?

— Зима. А потом — следующий год, для тех, кто доживет.

— А потом?

— Ярость Ангбанда. Мы просто обожгли кончики пальцев Черной Руки, вот и все. Она не отдернется.

— Но разве не было нашей целью и радостью навлечь на себя ярость Ангбанда? — сказал Турин. — Чего же ты еще от меня хочешь?

— Ты сам отлично знаешь, — ответил Белег. — Но об этом ты мне запретил упоминать. Но выслушай меня. У предводителя большого войска немало нужд. Ему нужно надежное убежище; и ему нужно богатство и много людей, которые занимаются не войной. Многим людям нужно много еды, лес их не прокормит. И остаться незамеченными они тоже не могут. Амон–Руд хорош для небольшого отряда: у него есть и глаза, и уши. Но он стоит на равнине, и его видно издалека; и не требуется большого войска, чтобы окружить его.

— И все же я хочу, чтобы у меня было свое войско, — сказал Турин. — Ну, а если я погибну — что ж! Вот, я встал на дороге у Моргота, и пока я стою здесь, нет ему дороги на юг. За это Нарготронд обязан нам благодарностью; может, помогут и в нужде.

В другом коротком отрывке Турин отвечает на предупреждения Белега о ненадежности его силы так:

— Я хочу править страной; но не этой страной. Здесь я только собираю силы. К землям моего отца в Дор–ломине тянется мое сердце, и туда отправлюсь я, как только смогу.

Утверждается также, что Моргот до времени не наносил удара и предпринимал лишь ложные нападения, «чтобы легкими победами вселить самоуверенность в этих мятежников; так оно и вышло».

Андрог снова появляется в описании штурма Амон–Руда. Только тогда сообщил он Турину о существовании внутренней лестницы; и он был одним из тех, кто выбрался на вершину. Сказано, что он сражался отважнее многих, но наконец пал, смертельно раненный стрелой; и так сбылось проклятие Мима.

К изложенной в «Сильмариллионе» истории похода Белега на помощь Турину, его встречи с Гвиндором в Таур–ну–Фуине, спасения Турина и смерти Белега от руки Турина добавить нечего. О том, что у Гвиндора была одна из «Феаноровых ламп», излучавших голубой свет, и о роли этого светильника в одной из версий истории см. выше, стр. 51, прим. 2.

Можно также отметить, что отец собирался продолжить историю Драконьего Шлема Дор–ломина до периода пребывания Турина в Нарготронде, и даже дальше; но в повествования она так и не вошла. В существующих версиях Драконий Шлем исчезает во время падения Дор–Куартола, во время разорения крепости изгоев на Амон–Руде; но он должен был каким–то образом снова оказаться у Турина в Нарготронде. Он мог появиться там лишь в том случае, если его захватили орки, которые увели Турина в Ангбанд; но если бы Белегу и Гвиндору пришлось добывать его у орков во время спасения Турина, это потребовало бы некоторого развития повествования.

В отдельном отрывке сказано, что в Нарготронде Турин не хотел носить Шлем, «чтобы не выдать себя», но, отправляясь на битву в Тумхаладе, надел его («Сильмариллион», гл. 21, стр. 232 — там сказано, что на Турине была гномья маска, которую он нашел в оружейнях Нарготронда). Далее в отрывке сказано: