Неоконченные предания

— Я свихнулся? Это ты свихнулся, Черный Меч с черной судьбой! Ты, и все эти безумцы! Я не солгал! Ниниэль мертва, мертва, мертва! Ищи ее в Тейглине.

Турин похолодел.

— Откуда ты знаешь? — тихо спросил он. — Что, это твоих рук дело?

— Я видел, как она прыгнула, — ответил Брандир. — Но это дело твоих рук, Турин сын Хурина. Она бежала от тебя и бросилась в Кабед–эн–Арас, чтобы больше не видеть тебя. Ниниэль! Она не Ниниэль! То была Ниэнор, дочь Хурина.

И в этих словах Турину послышалась поступь настигающего рока, но сердце его ужаснулось и вспыхнуло яростью, не желая признавать поражения, — так смертельно раненный зверь убивает всех, кто попадется на пути, — и Турин схватил Брандира и встряхнул его:

— Да, я Турин сын Хурина! — заорал он. — Ты давно догадался об этом. Но про мою сестру Ниэнор ты ничего не знаешь. Ничего! Она живет в Сокрытом королевстве, она в безопасности! Это ты все выдумал, подлая душонка, это ты довел до безумия мою жену, — а теперь и меня хочешь свести с ума? Ты решил затравить нас до смерти, хромой негодяй?

Брандир вырвался.

— Не трогай меня! — сказал он. — И уймись. Та, кого ты зовешь своей женой, — она пришла и перевязала тебя, и она звала тебя — а ты не ото звался. Вместо тебя отозвался другой. Дракон Глаурунг. Должно быть, это он околдовал вас. Вот что он сказал перед смертью: «Ниэнор дочь Хурина, вот твой брат: он подл с врагами, предает друзей, — проклятие своего рода, Турин сын Хурина».

И Брандир вдруг расхохотался безумным смехом.

— Говорят, на смертном ложе люди не лгут. Видно, драконы тоже! Турин сын Хурина, — проклят твой род и все, кто приютит тебя!

Турин выхватил Гуртанг — глаза его горели страшным огнем.

— Что же сказать о тебе, косолапый? — процедил он. — Кто за моей спиной выдал ей мое настоящее имя? Кто привел ее к Дракону? Кто стоял рядом и позволил ей умереть? А потом явился сюда, чтобы поскорей рассказать об этом ужасе? Кто собирался посмеяться надо мной? Значит, перед смертью все говорят правду? Что ж, говори, да побыстрее!

Брандир увидел по лицу Турина, что тот сейчас убьет его. Брандир не дрогнул, хотя у него не было оружия, кроме клюки, — он выпрямился и сказал:

— Как все это вышло — долго рассказывать, а я уже устал от тебя. Но знай, сын Хурина, ты клевещешь на меня. Оболгал ли тебя Глаурунг? Если ты убьешь меня, ясно будет, что нет. Но я не боюсь смерти — я отправлюсь искать Ниниэль, мою возлюбленную, и, быть может, найду ее — там, за Морем.

— Ниниэль! — вскричал Турин. — Глаурунга, Глаурунга ты найдешь там, ибо ему ты подобен! Лжец со лжецом, вместе со Змеем, в единой тьме сгниете вы оба!

И он взмахнул Гуртангом и нанес Брандиру смертельный удар. Люди отвернулись и спрятали глаза от ужаса. Турин пошел прочь, и люди в страхе разбежались с его пути.

Турин, точно одержимый, бродил по глухому лесу, не разбирая дороги. Он то проклинал жизнь и все Средиземье, то призывал Ниниэль. Но наконец безумное отчаяние немного рассеялось. Турин сел и задумался о своих деяниях. Он вспомнил, как сказал: «Она в Сокрытом королевстве, она в безопасности!» Теперь жизнь его рухнула — но ему следует отправиться в Дориат. Ведь это обманы и наваждения Глаурунга мешали ему вернуться туда! И вот Турин встал и пошел к Переправе Тейглина. Проходя мимо Хауд–эн–Эллета, он воскликнул:

— О Финдуилас! Дорого поплатился я за то, что внял словам Дракона! Помоги же мне советом!

Но едва он сказал это, как увидел на переправе двенадцать эльфов–охотников во всеоружии. Когда эльфы подошли ближе, Турин признал одного из них — то был Маблунг, предводитель охотников Тингола.

— Турин! — воскликнул Маблунг. — Наконец–то свиделись! Я ищу тебя, и рад, что ты жив. Но, видно, тяжкими были для тебя эти годы.

— Тяжкими?—сказал Турин. —Да, тяжкими, как стопы Моргота. Но ты, кажется, единственный во всем Средиземье, кто рад, что я жив. Чему ты рад?

— Ты ведь дорог нам, — ответил Маблунг. — Тебе удалось избежать многих опасностей, но я все же боялся за тебя. Я видел, как Глаурунг покинул Нарготронд, — я думал, что он завершил свои злодейства и возвращается к Хозяину. Но он повернул к Бретилю, а я вскоре услышал от странников, что там объявился Черный Меч Нарготронда, и орки теперь как огня боятся тех мест. Мне стало страшно — я сказал себе: «Глаурунг ползет туда, куда не решаются сунуться его орки. Он ищет Турина». И вот я бросился сюда — предупредить тебя и помочь.

— Ты опоздал, — сказал Турин. — Глаурунг убит.

Эльфы взглянули на него с изумлением.

— Ты убил Большого Змея?! Имя твое навеки прославится меж эльфов и людей!

— Мне все равно, — устало ответил Турин. — Мое сердце тоже убито. Но вы ведь из Дориата? Скажите, что с моими родичами? В Дор–ломине мне сказали, что они бежали в Сокрытое королевство.

Эльфы не ответили. Наконец Маблунг проговорил:

— Да. Бежали. За год до того, как явился Дракон. Но, увы, теперь их там нет!

У Турина замерло сердце — он снова заслышал поступь рока, рока, что преследует до конца.

— Говори! — воскликнул он. — Да побыстрее!