Неоконченный пасьянс

После беседы со словоохотливым дворником Шумилов крепко задумался: сообщение о том, что от квартиры убитой Александры Васильевны Мелешевич существовали ключи, находившиеся в распоряжении домоправителя, было очень важным открытием. Причём Шумилов не сомневался в том, что полиция этого выяснить не смогла. Практика хранения запасных ключей допускалась в гостиницах, но в домах с долговременной арендой жилья была совершенно незаконной, в силу очевидной угрозы интересам жильцов. Понятно, что домоправитель ничего не рассказал об этом полиции. Следствие ищет преступника в ближайшем окружении погибших, исходя из того, что посторонний не смог бы попасть в квартиру, а между тем, наличие ключей у домоправителя даёт возможность открыть входные двери практически любому лицу. Домоправитель не носит связки ключей на шее и не пересчитывает их каждый день — они где-то спокойно лежат, ничем не напоминая о себе. Если злоумышленник получил к ним доступ, он вполне мог даже не похищать заинтересовавший его ключ, а просто-напросто снести его в слесарную мастерскую, где менее чем за час ему изготовят дубликат, а затем подложить оригинал на место. Всё! Доступ в квартиру обеспечен.

Если бы следствие об этом знало, оно бы не цеплялось так к Дмитрию Мелешевичу и Аркадию Штромму.

Шумилов мысленно поздравил себя с большим успехом. Вчера он, едва взявшись за дело, разговорил морального урода Ганюка, от которого получил весьма важные сведения. Сегодня — новый большой успех. Что ж, фортуна покуда была весьма благосклонна к его розыскам. А потому следовало не снижать темпа.

Кухарку Настасью Клочкову Шумилов отыскал на просторной кухне необъятной квартиры, сдаваемой, наверное, десятку небогатых постояльцев. Женщина, как и подобает повару, источала запахи борща и лука; она сноровисто что-то жарила и парила, одновременно управляясь с несколькими сковородками, выставленными на огромной плите. Подле сидел мальчуган, сноровисто коловший небольшим топориком поленья для печи.

Увидев на кухне неожиданного посетителя, ещё достаточно молодого и притом одетого барином, быстро поправила обнаженным предплечьем сбившуюся косынку, и всё её раскрасневшееся распаренное лицо просветлело, румяные губы сложились в широкую добродушную улыбку, обнажив ряд белых крупных зубов.

— Здравствуйте, — поприветствовал её Шумилов. — Я слышал, вы хорошая кухарка. Собираюсь поселиться в этом доме, думаю договориться с вами о готовых обедах.

— Да, я многим тут готовлю, — живо отозвалась Настасья. — Никто не жалуется. Конечно, есть привередливые клиенты… А вы хотите полный рацион, или только обеды?

— Думаю, только обеды… А цены у вас какие?

— Моя работа пятьдесят копеек за обед. Это если из ваших продуктов, если же из моих, то надо прибавить цену продуктов. Это будет ещё копеек тридцать-сорок, в зависимости от того сколько блюд заказывать будете. По любому это будет дешевле, нежели где-либо.

— Понятно. А я вот ещё слышал, будто ваша бывшая клиентка, г-жа Мелешевич заказывала вам изысканное меню — паштеты французские, всякие там фуа-гра в трёх специях, террин, мясные рулеты, и была вами очень довольна…

— Ой, не-ет, — замахала руками женщина. — Я и слов-то таких не знаю, как вы сказали! Нет, это я не смогу, паштеты и всё такое… Я готовлю простые блюда — борщ, каши, рассольник, рагу… всё простое… А паштеты — это для Александры Васильевны не я готовила, я ведь только с декабря для нее стряпаю. А вот до той поры у неё своя кухарка была. И жила в её квартире, как и горничная Надежда Толпыгина, упокой, Господи ее душу…

— А что за кухарка? Кто такая?

— Евдокия Трембачова. Довольно давно работала у барыни, несколько лет. Но вот перед Новым годом уволилась от Александры Васильевны и съехала.

— А где теперь живёт?

— Не знаю… Вроде бы где-то за Львиным мостиком.

— Хм, надо же, — Шумилов сокрушённо вздохнул. — А почему уволилась-то? Барыня закапризничала или что?

— Не знаю уж… Какая кошка между ними пробежала. Барыня Александра Васильевна никогда потом к ней не обращалась, даже когда год смерти мужа справляла. Она тогда заказала мне обед, а меню такое, что я и слыхом не слыхивала — французский суп из томатов, телятина под соусом «Бушале», куропатка в белом вине… В общем, я как такое услыхала, сразу сказала — увольте, не смогу, не возьмусь… Ну, и Александра Васильевна, как мне потом Надежда, горничная её, рассказывала, сделала заказ на вынос в ресторане «Вена». Но к кухарке своей так и не обратилась. К Трембачовой, значит. Мне тогда это показалось очень странным. Не иначе, как расстались они не по-доброму. Но что там было, врать не буду, не знаю.

— Ну, что ж, Настасья, я всё понял про вашу стряпню. Как перееду, непременно приду к вам, а покамест будьте здоровы.