Неоконченный репортаж

Что будет всё именно так – Оболенский даже не сомневался. Не в первый раз. Приметив удобное место для снимков, незаметно кивнул Алёнке, увлекая её в здание суда.

Предъявив удостоверения на входе, молодые люди поднялись по широкой лестнице на третий этаж – туда, где должно было состояться заседание.

… Егор Третьяков выслушивал предъявленные обвинения с завидным спокойствием и лёгкой улыбкой на губах. Алёнка, нимало не смущаясь, внимательно разглядывала его, находясь на приличном расстоянии и – в толпе журналистов. Шансы один на миллион, что он её заметит.

Правильные черты лица. Довольно высокий рост – даже сидя за столом, он выглядел внушительным. Цвет глаз было не разобрать издалека, но, судя по тёмным, почти чёрным волосам, глаза тоже были, скорее всего, тёмные – наверное, карие – решила про себя Алёнка. И ещё – поразительным спокойствием и какой-то внутренней силой веяло от этого Егора. Даже находясь под стражей, он совершенно не выглядел подавленным или растерянным.

Хотя, тут же мелькнуло в голове у Алёны, судят его всего лишь за превышение скорости в черте города, и грозит ему этот суд всего лишь лишением прав: никто не пострадал, и даже не повреждено имущество города – на этот раз обошлось, к счастью, без жертв.

И всё же девушку не отпускало ощущение уверенности в себе и какого-то даже превосходства, что ли, этого темноволосого парня над всеми собравшимися здесь солидными, взрослыми людьми.

Парню было на вид не больше двадцати пяти лет – значит, он старше Алёнки, окончившей месяц назад журфак местного университета, всего на пару-тройку лет. Но её ровесники выглядят далеко не так уверенно и… как-то взросло, что ли. Нет, хамства в его взгляде и поведении не было совсем, показного величия – тоже. И Алёнка просто терялась, не в состоянии дать себе оценку этого странного «осуждённого».

Как и предполагал Мишка, Егора освободили в зале суда, лишив его водительских прав на полных два года, и вся окружавшая Алёнку толпа журналистов хлынула на выход, стремясь завладеть вниманием «героя дня» и получить интервью или хотя бы ответ на вопрос.

Оболенский выскользнул на пару мгновений раньше, и когда Алёнку вынесла буквально толпа журналистов на крыльцо, а Егор оказался в самой середине людской массы, он уже стоял на своём примеченном ранее месте, отщёлкивая с удобного ему ракурса и толпу, и самого Третьякова.

Алёнка отчаянно пыталась пробиться поближе к Егору, держа микрофон в дрожащих руках: всё-таки это было её первое интервью, и ей очень хотелось сдать Главному достойный материал. Вопрос давно уже был сформулирован в её голове, оставалось дело за малым: донести его до Егора и – самое главное – успеть поймать его ответ.

Наконец она, отчаявшись дождаться подходящий момент, выкрикнула звонким голосом поверх толпы:

– Егор, что Вы сейчас ощущаете? – вот так. Коротко. Ёмко. И, главное, нестандартно – как казалось ей самой. Во всяком случае, ни от одного из журналистов, выкрикивавших свои вопросы, подобного Алёнка ещё не услышала.

Главная тема, вокруг которой крутился интерес собравшихся здесь журналистов – перестанет ли Егор в будущем нарушать права или продолжит свою агрессивную езду на автомобиле, когда истечёт положенный судом срок и права вернут владельцу. Ну и само собой, всех интересовало, будет ли подавать Третьяков документы на апелляцию.

Услышав звонкий голосок, Егор замер на месте и огляделся. Да: это, без сомнения, спросила вон та вон девчушка в очках на курносом носике. Поправив их на переносице с важным видом, девушка повторила:

– Что Вы ощущаете сейчас, Егор, когда Вас лишили прав и заставили стать пешеходом на долгие два года? – налетевший порыв ветра швырнул ей в лицо прядь светло-русых волос, и девушка отвела на мгновение взгляд от Егора, приводя причёску в порядок. Волосы застряли в оправе очков, а так как их Алёнка надевала больше для стиля и то лишь изредка – стёкла были без диоптрий – то с непривычки замешкалась, пытаясь снять их совсем. Растолкав толпу, он подошёл вплотную к блондинке:

– Тебя действительно интересует, что я ощущаю? – Алёнка замерла от неожиданности, утонув в его чёрных глазах. Именно – чёрных, а не карих, как ей подумалось в зале суда. Чёрных, как волосы в короткой стильной стрижке. Чуть прищурившись, он оценивающе оглядел Алёнку с ног до головы. От этого взгляда девушка невольно поёжилась, ощутив себя куклой, стоящей на витрине в магазине «Детский мир». Рука, сжимающая снятые наконец-то очки, внезапно вспотела от волнения.

Журналисты мгновенно смолкли, направив свои микрофоны в сторону этой странной пары: ни на один прозвучавший из толпы вопрос Егор так и не ответил, стремительно пробираясь к припаркованной у крыльца машине. А эта девушка остановила его одной своей фразой, и заставила говорить.