Читаем Неолит Северной Евразии полностью

Своеобразные черты присущи и керамике. На раннем этапе она имеет некоторое сходство с керамикой культуры сперрингс. Сосуды средней величины, толстостенные, с прямым краем и острым днищем. Орнамент, покрывающий всю внешнюю поверхность, состоит преимущественно из прочерченных линий, очень редко использованы ямочные вдавления, поставленные в один горизонтальный ряд поверх прочерченных линий (рис. 78). Изредка использован гребенчатый штамп. Встречаются сосуды, частично окрашенные охрой. Вместе с тем присутствует ряд черт, отличающих их от керамики культуры сперрингс. Здесь нет таких элементов узоров, как «позвонковый», корзиночное плетение, римская единица. Основной композицией является вертикальный елочный узор, выполненный прямым штампом в отступающей манере или шнуром, намотанным на стержень, реже встречается горизонтальный зигзаг из короткой гребенки, треугольные композиции и т. п. Встречаются плоскодонные сосуды (диаметр дна до 11 см).


Рис. 78. Керамика Кольского полуострова.

1, 9, 11, 20, 27, 30 — Нерпичья Губа I; 2–4, 6, 19, 21, 24, 29 — Чаваньга I; 5, 13, 14, 17, 23 — Усть-Дроздовка; 7, 22 — Цага I; 25, 26 — Нерпичья Губа.


В среднем неолите удерживаются некоторые черты орнаментации, характерные для раннего этапа и проявляющиеся, в частности, в отступающей манере нанесения различных узоров, замене отпечатков гребенчатого штампа оттисками шнура. Есть новые элементы — треугольные и подчетырехугольные ямочные вдавления, гребенчатый и специфический остроугольный штампы, оригинальный «тесемочный» орнамент. Встречается геометрический узор — чаще квадраты со вписанными в них ямками.

На этом этапе прослеживается сходство с соседней культурой сярязниеми, занимавшей территорию Восточной Норвегии и Северной Финляндии. В южной части Кольского полуострова найдено небольшое число керамики с ямочным орнаментом, характерным для неолитических стоянок низовий р. Выг. На северном и юго-восточном побережье такая керамика неизвестна.

Специфические черты каменной индустрии и керамики Кольского полуострова позволяют выделить особую Кольскую неолитическую культуру, которая на раннем этапе близка культуре сперрингс, а на развитом содержит черты, сходные с культурой сярязниеми (Simonsen, 1961, 1963). На ряде памятников эти черты как бы скрещиваются, что позволяет усматривать генетическую преемственность развитого неолита от раннего и интенсивное общение северных племен, а также их этнокультурную близость. При этом на раннем этапе неолита ощущалась большая близость племен Кольского полуострова с племенами Карелии и Финляндии, на позднем этапе неолита и в раннем металле — с племенами Норвегии. На всем протяжении древней истории культура племен Кольского полуострова отличалась своеобразием, что позволяет рассматривать ее как самостоятельное явление. Территория культуры ограничивалась собственно Кольским полуостровом.

На северном побережье ранний неолит особенно ярко представлен в Усть-Дроздовке, Нерпичьей Губе, Нерпичьей Губе I, на южном — в Чаваньге I, в центре — в Цаге I на побережье Ловозера.

Наиболее ранней следует считать стоянку Чаваньга I, расположенную на краю террасы высотой 21 м над уровнем моря. Основная часть каменных орудий необычна по форме и материалу. Помимо кварца, широко применявшегося на других стоянках полуострова, здесь обрабатывали малиновый песчаник (типа кварцита). Из него изготовлены топоры, мотыгообразные орудия, оббитые по краям крупными сколами, в отдельных случаях пришлифованные по лезвию. Серию составляют орудия, очевидно, использовавшиеся в качестве скребков — округлые, иногда плоские плитки, окатанные морем, с двумя пришлифованными сторонами, обработанные крутыми сколами по всему периметру. Встречены отдельные кремневые и сланцевые наконечники стрел.

Сосуды средней величины, толстостенные (более 1,0 см), слабого обжига, желтого цвета. В основном, они, по-видимому, остродонные, с прямым венчиком. Есть и плоские днища диаметром около 11 см. Внешняя поверхность (включая днища) покрыта орнаментом, в котором преобладают длинные прочерченные линии и оттиски шнура, намотанного на стержень. Они нанесены под углом друг к другу и образуют вертикальный елочный узор, расчлененный на горизонтальные зоны рядами ямочных вдавлений. Часть сосудов украшена горизонтальными зигзагами из оттисков гребенки, образующих пояса, чередующиеся с рядами ямок. Есть орнамент, близкий «тесемочному», и линии из оттисков лопатки, нанесенных в отступающей манере (рис. 78). Внешняя поверхность ряда сосудов окрашена охрой.

В центральной части Кольского полуострова представляет интерес стоянка Цага I. Сосуды здесь также толстостенные, с прямым краем, украшенные отпечатками близко поставленного гребенчатого штампа, «тесьмой» и редкими рядами ямок, создающими горизонтальные пояса. Есть крупные сланцевые орудия ранних форм.

Перейти на страницу:

Все книги серии Археология СССР

Древняя Русь. Город, замок, село
Древняя Русь. Город, замок, село

Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин. В книге подведены итоги более чем столетнего изучении русских древностей, учтены и описаны около полутора тысяч древнерусских поселений, изучены десятки тысяч предметов жизни и труда древнерусских людей.

Александр Николаевич Медведев , Алексей Владимирович Чернецов , Андрей Васильевич Куза , Борис Александрович Рыбаков , Павел Александрович Раппопорт

История / Образование и наука
Древняя Русь. Быт и культура
Древняя Русь. Быт и культура

Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах. Все, о чем рассказано в томе, свидетельствует о том, что бытовые и культурные традиции Древней Руси не были прерваны трагическими событиями середины XIII в., а стали основой, на которой сформировалась Русь Московская.Для археологов, историков, краеведов, специалистов смежных дисциплин.

Алексей Владимирович Чернецов , Георгий Карлович Вагнер , Елена Юрьевна Воробьева , Леонилла Анатольевна Голубева , Татьяна Васильевна Николаева

История / Образование и наука
Античные государства Северного Причерноморья
Античные государства Северного Причерноморья

Том посвящен античным государствам Северного Причерноморья, существовавшим в период между VII в. до н. э. и IV в. н. э. На основе археологических раскопок, исторических источников реконструируются античные города Тир, Никония, Ольвия, Херсонес, Харакс, поселения на о. Березань, Нижнем Поднестровье, Побужье, Керченском и Таманском полуостровах, Черноморском побережье Северного Кавказа и Крыма, освещаются развитие ремесел, сельского хозяйства, градостроительного и военного дела, торговые связи, существовавшие в данном регионе; подробно дается историческая топография городов и поселений, воспроизводятся строительные комплексы, некрополи поселений, погребальные обряды, освещаются вопросы взаимовлияния культур греческой и местных племен.

Александр Масленников , Анна Константиновна Коровина , Дмитрий Борисович Шелов , Ольга Николаевна Усачева , Ольга Усачева , Сергей Дмитриевич Крыжицкий , Сергей Крыжицкий

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История
Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука