Неомаг

  Договорив, он понял что прокололся. Он, она, а девочку по имени назвал, - дурак, расслабился. Оставалось надеяться, что капитан не заметит оговорки. Заметил. Стрельнул в его сторону глазами, оторвавшись от обозревания книжных полок.

  - Продолжайте, что Вы остановились? - он стоял, сцепив за спиной руки, покачиваясь с пятки на носок, и рассматривал книги. Максим видел тугие валики мышц, обтянутые светлым хлопком рубашки.

  Вот она несуразность, в облике его визитера, что не мог поймать Максим. Слишком мускулистый, для замученного жизнью опера. И плечи - широкие, поднятые, словно удерживающие тяжесть, вверх. Видел он уже, похоже задранные, будто прикрывающие шею, плечи. Года три назад, Максим был на семинаре одного мастера, приехавшего из Японии. Представителя Дайто-рю Айки-Дзюцу, старой жесткой школы оружейного и безоружного боя самураев. Его тогда поразили нерационально поднятые, словно зажатые плечи мастера. Ему потом объяснили, что тот долго, с детских лет, работал в тяжелых доспехах. И поднятые плечи, вошли в привычку, как компенсация тяжести, ложившейся на них. Похоже плечи были подняты и у явившегося капитана.

  Нелепо было думать, что простой опер в свободное время, размахивает мечом, нарядившись в самурайские доспехи. Это и для столицы было редкостью. А для их города, расположенного в средней полосе России, далече от Японии, тем более.

  Броник, забрезжила разгадка, все просто. Он просто много времени провел в бронежилете, сросся с ним, ставшим привычным как кожа. Ни какой он не опер, а кто? - Параноишь, дружок, - мысли метались в голове.

  - Да продолжать собственно и нечего, я плохо с ними знаком, знаете интересы разные.

  - Я вижу, интересы у Вас разнообразные, - Иван Петрович, отошел от книжных полок.

  Прошелся по спортивному уголку, оборудованному Максимом. Провел рукой по штанге, хлопнул ладонью по пневмогруше, ткнул кулаком в большой боксерский мешок. Профессионально так ткнул, на взгляд Максима. От удара, кожаная поверхность завибрировала, в месте соприкосновения, образовалась вмятина, хоть сам мешок даже не дрогнул.

  - Ого, какой у вас инвентарь, килограмм 70 весит, профессиональный мешочек то.

  - 90. Да и у Вас, удар, я вижу поставлен. Как говориться удар понимающего опрокидывает противника назад, удар Мастера заставляет противника падать вперед. - Максим весь подобрался, взводя внутреннюю пружину.

  - А что Вы так напряглись, Максим Александрович? - вопреки просьбе Максима, он назвал его по имени-отчеству. Визитер, смотрел на него, добродушно улыбаясь.

  Максим, усилием воли заставил себя расслабиться.

  - Вы меня в чем-то подозреваете?

  - А в чем я могу вас подозревать? - задал встречный вопрос капитан.

  Максим пожал плечами.

  - Может, все же расскажете, что там произошло - он показал пальцем на потолок.

  - Произошло нападение, на квартиру гражданина Цикаридзе Ефима Модестовича, старшего преподавателя Медицинской академии. При нападении, так же пострадала, жена данного гражданина, Ольга Викторовна Федорова, и ее дочь Лидия Петровна Федорова. - Надел на себя маску милицейского капитана, Крюков.

  - Девочка сильно пострадала? - нейтральным тоном спросил Максим.

  - Значит, насколько сильно пострадали ее родители, Вас не интересует?

  - Не очень.

  - В том то, как раз и странность, девочка отделалась очень и очень легко, по сравнению с ее отчимом.

  - А разве, Ефим Модестович, не ее отец?

  - Нет, всего лишь отчим. Вы этого не знали?

  - Нет, - Максим качнул головой. - Легко, это как?

  - Разорванное платье и пара синяков пониже спины.

  - Мать?

  - Небольшой ушиб головы, жить будет.

  - Отчим, значит, не будет?

  - Да нет будет. Подлечится и будет. - Крюков, стоял к Максиму спиной, и глядел в открытое окно.

  - Сильно его?

  - Перелом ребер. Сломаны рука и нога, - начал перечислять он, - ушиб внутренних органов, многочисленные ушибы мягких тканей лица.

  Его голос становился все тише, пока совсем не замолк.

  - Перелом носа и нижней челюсти. Отбитый пах. Сотрясение мозга. Не смертельно, но крайне болезненно, видимо работал профессионал. - Продолжил он, выдержав паузу.

  Неожиданно резко, всем телом, повернувшись к Максиму, он произнес, - Покажите руки.

  Максим, усмехнувшись, вытянул руки, - Вы думаете, это я его? Мотив? - кожа на костяшках была, конечно, огрубевшей, но без ссадин. Максим, тоже был в некотором роде профессионалом.

  - Да в том то и дело, что мотива у Вас нет, - Крюков поднял голову к потолку, - а алиби есть. Ведь так?

  - На какое время, Вас интересует, мое алиби?

  Их разговор напоминал, схватку опытных фехтовальщиков. Короткие, скупые передвижения. Легкие уколы, проверяющие защиту. Финты, призванные провалить противника, заманить его в ловушку. Пока капитан, выигрывал. Максим допустил несколько досадных промахов. Сказывалась спокойствие последних пяти лет.

  - Где, Вы были между десятью и одиннадцатью вечера, Максим Александрович.

  Максим тяжело поднялся. Пошарил в брошенном, около двери, пакете, вытащил чек - протянул. Опер взял, мельком глянул и сунул в карман.

  - Так, Вы ни чего не слышали?