Неомифы (сборник)

Они обнялись, похлопали друг друга по спине, а затем Арнольд попросил подробнее рассказать, что случилось. Зачем его вызвали, ведь, наверное, ситуация срочная, раз пришлось приглашать специалиста с Земли, да к тому же не кого-нибудь, а главного планетарного психолога.

— Что, — спросил Арнольд, — какие-то проблемы с Девочкой? Кто-то неуважительно к ней относится?

— Пойдем, поговорим по дороге.

Они сели в большой ховеркар. Овальная, похожая на большой огурец без пупырышек машина черно-красного цвета с большим лобовым стеклом поднялась в воздух и полетела к базе.

— Вот сводки метеорологов, посмотри. — Эжен передал Арнольду документы, в которых содержалась вся информация о состоянии планеты в последние пару месяцев. Пока Сетон, округлив глаза, рассматривал и читал бумаги, Эжен рассказал ему, как обстоят дела: — На Девочке начался сущий ад, и это не похоже на обычные девичьи капризы и обиды.

— Как знать, — заметил Арнольд, — ведь речь идет о планете. Мы не настолько хорошо знакомы с ее… — он подобрал слово, — психикой.

— Это верно. Но характер толчков и извержений совершенно иной. Если раньше все продолжалось до тех пор, пока Девочка не успокоится, то теперь утихомирить ее нет никакой возможности. Она нас попросту не слушает, такое создается впечатление. А катаклизмы возникают на пустом месте — и по силе превосходят «неприятности», связанные с женской обидчивостью. Предугадать, где случится новая беда, невозможно, планета стала абсолютно непредсказуемой. И подобные эмоциональные всплески, назовем их так, стихают так же неожиданно, как начинаются. А затем возобновляются.

— Понятно. — Арнольд кивнул и вернул сводки Эжену. Тот убрал их в портфель и продолжил:

— Но это не все: начались проблемы и на Мальчике. Естественно, выражаются они в другом: на север обрушилось резкое похолодание, которое постепенно распространяется по всей планете; снежные бури не дают работать исследователям; землетрясения, кстати, тоже случаются… Ученые бьют тревогу — говорят, что при таком положении вещей ни о каком освоении планеты не может быть и речи. А ты представляешь, сколько туда вложено денег? Какие силы задействованы? Масштабнейший проект под угрозой! Надо что-то предпринять!

— Так, а при чем здесь я? Вы надеетесь, что я, по старой памяти, смогу разобраться со всей этой катавасией, потому что однажды мне повезло?

— Не думаю, что дело было только в везении. Ты всегда подавал большие надежды — и, как вижу, оправдал их, вон как высоко поднялся. А я по-прежнему здесь.

— Знаешь, Эжен, — доверительно сказал ему Арнольд, — я тебе даже немного завидую. Хотя что там… зависть моя сильна как никогда! — Психолог рассмеялся. — У тебя тут настоящие приключения, столько всего творится, столько можно сделать, в стольком принять участие. А что у меня? В основном лекции да бумажная работа.

— А как же исследования?

— На компьютере или с книжкой в руках? Брось. Подобные исследования никогда не сравнятся с романтикой межгалактического полета и личным участием в какой-нибудь заварушке.

— Да, ты всегда был немного… того… Не обижайся. Я хотел сказать, отважным. Рисковым.

— Что ж, — задумчиво проговорил Арнольд, — кажется, настало время снова рискнуть.

Он посмотрел в окно. Мимо проносились розовые горы и холмы, отбрасывавшие темно-фиолетовые тени. Чудесная, неповторимая картина, которую трудно описать. Такое надо видеть собственными глазами.

— Арни, я рад, что ты с нами, — сказал Эжен и похлопал друга по плечу.

Сетон обвел взглядом летевших в ховеркаре — они внимательно прислушивались к разговору в салоне, — потом остановил взор на Эжене.

— Я тоже, — улыбнувшись, ответил психолог.

Девочка встретила старого знакомца не очень приветливо: ховеркар минут двадцать кружил над взлетной полосой, пока легкое землетрясение не прекратилось и аппарат наконец не удалось посадить.

Арнольд, Эжен и остальные ученые вылезли из машины.

Сетон присел на корточки и погладил асфальт. Некоторые из присутствующих смотрели на него со смесью интереса и недоумения.

— Спокойно, Девочка, спокойно, — приговаривал Арнольд, поглаживая планету. — Все хорошо, не надо волноваться…

В ответ откуда-то — словно бы совершенно из ничего — возник резкий порыв ветра, который чуть не сшиб психолога с ног.

— Глупая планетка, — буркнул один из геологов.

Арнольд повернулся к нему.

— Не говорите так. Вы не понимаете ее, но это не значит, что она глупая или вздорная. Ясно?

— Ясно, чего ж неясного, — пошел на попятную геолог. — Вы тут босс — вам и решать.

«Что же с ней такое? — подумал Арнольд. — Почему она так себя ведет? Что стряслось?»

Они направлялись к главному зданию базы. Резкие, сильные, внезапные порывы ветра сопровождали их всю дорогу.