Неомифы (сборник)

— Ни. За. Что. Сам, сам! Умеешь влюбляться — умей приглашаться!

— А как же отдать жизнь за друга?

— Чего-о?! Забудь. Баста!

— Каста, — зарифмовал Колька.

— Паста.

— Ласта.

– 无 [wú]. — Шиш занял категоричную позицию.

— Ла-адно… Видимо, нужно напомнить о твоём должке передо мной. — И Колька прищурился.

Друг испуганно вздрогнул и шикнул на него.

— Ты чего болтаешь? А если услышат?!

— Разве кому-то интересно, что ты подбивал клинья к дочери вашего главаря? — невинно поинтересовался Колька.

— Короче!

— Ну, мне-то всё равно, — не мог остановиться юный шантажист, — я для тутошних и так враг. По определению. А вот ты будешь вынужден пресмыкаться до конца жизни. Перед любым из ваших. Шишкой не станешь — зато получишь звание постоянного Шиша.

— Хватит, грю! Чего тебе надо-то?

Колька порадовался довольно лёгкой — и непривычной — победе. А затем объяснил. Коротко и доступно.

Шиш выпучил глаза.

— Чё ты пасть разинул? — не удержался преемник Чарльза Огестоса Милвертона. — Закрой скворечник — птичка залетит!

Шиш закрыл, но возмутился:

— Да чтоб я!.. Даже ради себя!.. Да никогда! Рассказывай кому хочешь о моём «преступлении» — плевать! Я… Ну-у!.. Да ты представляешь, что мне будет, если кто-нибудь прознает о диверсии?! Это же диверсия! Я же, выходит, помогу нашим злейшим…

— Ты просто боишься, — со знанием дела изрёк Колька и эффектно замолчал.

Шиш тоже примолк. И вдруг взорвался пуще прежнего:

— Это я боюсь?!

— А то кто же.

— С-с-скотина!.. А ну-ка отвернись!!

Сердечко весело запрыгало у Кольки в груди, когда тот понял: удалось! Он снова победил!

Будущий член сверхвлиятельной организации, самый молодой среди нового поколения, отвернулся.

Сзади что-то зашуршало.

— Яблоко будешь? — спросил Колька.

Шиш вновь не реагировал на его слова.

Не дожидаясь ответа, ловкий интриган, которого несправедливо принимали за размазню, сделал поворот на 180 градусов. И пошёл за добычей.

Вскоре Колька исчез из поля зрения, а его друг Шиш, неподвижный и освежёванный, остался лежать у большого камня. Оценив положение, Усач тихо выбрался из кроны дуба и спустился по стволу. Держась в тени, разведчик отправился на доклад командиру.

Радости Кольки не было предела. Все собрались поздравить его. Все! Те, кому он успел рассказать, и остальные, которым сообщили проинформированные. Столько заинтересованных физиономий он не видел никогда. И столпившиеся не отводили от него глаз. Триумф! Третий подряд, да настолько крупный и… триумфальный!

Однако дядя почему-то не выглядел довольным.

— И что это? — осведомился он.

Колька позволил себе раздуться от осознания собственного счастья.

— Как это что, дядь? Доказательства!

— Доказательства твоей тупости?

Всего три слова, а звучат обидно. Он же прошёл испытание, он — принёс!

— Моей полезности, — поправил Колька.

— А я слышал, — проговорил дядя, — тебе друг помог.

— Пф-ф. Скажете тоже! Я сам… в смысле… его… — недавний герой замялся, — того… на этого…

В ответ — равнодушный кивок. А затем кивок на пресловутые доказательства.

— А если мы спросим, что по данному поводу думает господин Усач?

— Усач?!

Сердце ёкнуло и тут же захолонуло, стоило неприметному, вездесущему информатору выйти на свет.

— Э-э-э… — философски протянул Колька.

— Не бойся, мой мальчик, всё будет хорошо, — обнадёжил дядя. Выждал паузу, из-за которой «его мальчик» обеспокоился ещё сильнее. Потом продолжил: — Ты же один из нас. Так? Так. А своих за маленькие провинности мы жестоко не наказываем.

Колька позволил себе облегчённо выдохнуть. Фу-ух, пронесло… Но на всякий пожарный решил уточнить:

— Своих? То есть я теперь часть организации?

— Не-эт. — Дядя помотал головой. И промолвил: — Ты — часть моего кошмара. Ты поставил под угрозу безопасность целой семьи! Ты лодырь и оболтус!! — Громкость голоса руководителя организации возрастала с каждым предложением. Как вдруг дядя смягчился и завершил мысль спокойным тоном: — Хотя я тебя не виню. Молодняк надо грамотно воспитывать, чтобы из него вышел толк. Вот с этой минуты мы и возьмёмся за твоё воспитание. Всей нашей большой, дружной семьёй.

— Э-э… спасибо, — нашёлся юнец.

— Не за что, — мирно сказал самый влиятельный из собравшихся. — Ступай.

Глаза Кольки опять загорелись.

— Гулять?

— Да, чёрт побери, гулять!!! — заорал разбуженным медведем дядя. — Но только на исправительных работах! Десять нарядов вне очереди по заготовке еды на зиму! И чтоб был ниже травы — во всех смыслах! Вали давай!

Колька ретировался ещё на середине чрезвычайно эмоциональной отповеди, к тому же со скоростью, которой бы позавидовал козёл.

— Хе! Вы только подумайте! — Дядя не обращался ни к кому конкретно, но родственнички почли за лучшее согласно закивать. — Дружит со змеиным отпрыском… как его… Шишом! Лямуры-тужуры заводит с этой козой Нюркой! Да ещё выёживается перед собратьями по делу и без!

— Да, да, — подтвердил особо преданный «шестёрка».

— Что «да»?! — окончательно рассвирепел предводитель. — Лже-млекопитающее!

Раздались неуверенные смешки.