Неомифы (сборник)

— Точнее, не из будущего, а из… скажем так… параллельного мира. Возможной реальности. Вы меня понимаете? Так вот, в этой реальности у всех людей в головы вживлены специальные устройства, называемые галлюцинаторами, или г-модуляторами. Они проецируют фантазии человека на действительность.

— Для чего? — оторопело спросил Прошкин.

— Это долгая история, и на неё нет времени.

— Ну, знаете, если вас совсем не интересует…

— Подождите-подождите! Я всё расскажу. В общем, дело в корпорациях. В будущем — альтернативном будущем — они захватили… захватят мир. И заставят людей забыть о реальности, внушив им, что случилась Третья Мировая, что Земля разрушена и отравлена. С ведома и под покровительством этих корпораций каждому новорожденному человеку будет вживляться г-модулятор.

— Ничего не понимаю…

— Дайте же мне договорить. На чём я остановился?.. Ох, у нас мало времени… Так вот, модуляторы, как я сказал, позволяют гомо сапиенсу жить в мире своих фантазий. С самого рождения. То есть, он, человек, не знает, как выглядит мир реальный, принимая за настоящее то, что видит, и существуя внутри этого! А уж действительность, созданная воображением, может быть какой угодно!

Прошкин почувствовал, как его сознание одновременно расширяется и сужается. Он пытался осознать то, что говорил Ефимцев, но сделать это означало бы подвергнуть сомнению самые основы бытия. Расширенными глазами Геннадий взирал на Павла, распалявшегося всё больше и больше.

— И в этих каких угодно реальностях люди, под влиянием всё тех же корпораций, тратят деньги на… ну, таблетки от радиации, необходимые для жизни технические устройства, спецодежду, товары для дома и быта, которые невозможно создать в настоящем мире, и ещё чёрт знает на что! Уйму денег, вы понимаете?!

Замдиректора Третьего канала подумал, что если немедленно не сделает перерыв, то его мозг попросту взорвётся.

— Ясно, Павел, — медленно произнёс он. — А скажите, давно вы… ну-у… ведёте такой образ жизни?

— Где-то полмесяца… Да не в этом суть! Важно другое, как же вы не поймёте! Корпорации, корпорации!..

— Да-да, я понял… А как началась ваша… кхм… свободная жизнь?

— На это нет времени — они могут явиться в любую секунду.

— Да кто?

— Ответьте, вы поможете мне? — Схватив Прошкина за руку, Ефимцев уставился ему в глаза.

«Отказать? Вызвать медиков? Хм… А не буду ли я потом жалеть о своём решении?»

Не желая спешить, Прошкин мягко отстранился и, взвешивая каждое слово, сказал:

— Насколько я понял, у всех людей в вашем мире есть эти… как их… модуляторы.

— Именно! — горячо подтвердил Ефимцев.

— Значит, и у вас в голове такая штука имеется?

Павел закивал.

— А мод мышкой у меня регулятор — вот, глядите!..

Но Геннадий был занят своими мыслями.

«Кажется, рациональность всё-таки побеждает хаос. Впрочем, рано пока рассуждать об этом…»

— Тогда давайте сделаем так: я знаю одного хирурга, опытного, достойного уважения врача. Наведаемся к нему, он вас обследует, а уж на основе выводов, которые он сделает, я сделаю свои выводы. Ну, как?

Ефимцев не мешкал ни секунды.

— Я согласен!

— Вот и отлично.

Довольный собой, Прошкин в сопровождении «посланца иной реальности» вышел из переулка.

— Я только позвоню начальству, — уведомил он, — объясню ситуацию.

Набирая номер Мещерякова, Геннадий размышлял, как будет отпрашиваться с работы. Если скажет, что встретил на улице пророка из другого мира и едет с ним в больницу, то туда же, к работникам медицины, отправят и его самого. Но сначала уволят.

«Понедельник — день тяжёлый», — вспомнилась старая шутка, и она хоть немного, но развеселила Прошкина.

Мещеряков без особого энтузиазма воспринял новость, что знакомого его заместителя нужно срочно отвезти ко врачу.

— А больше некому? — голос директора звучал скорее устало, чем недовольно.

— Нет… Вась, ты же меня знаешь: не будь ситуация экстренной, я бы никогда…

— Угу, угу. Ладно, гуляй. Без тебя мне будет сложно, но я уж как-нибудь справлюсь.

— Спасибо! Я отработаю, — пошутил Прошкин.

— Конечно, — с непонятной интонацией произнёс Мещеряков и отключился.

— Ну вот, можем ехать, — сказал Геннадий и, подойдя к краю тротуара, вытянул руку. — Такси!

Таксист был удивлён: он никак не мог понять, что рядом с представительным и богатым человеком, каким выглядел Прошкин, делает этот оборванец. Но сунутые в руку деньги сделали своё дело. Всю дорогу до больницы водитель ехал молча.

Негромко играло радио, разнося по салону попсовый мотивчик очередной песенки о несчастной любви. Ефимцев с Прошкиным тоже молчали: хотя предварительной договорённости не было, оба сочли, что обсуждать их «дело» на людях не стоит.

С не меньшим удивлением посматривали на них работники и посетители больницы. Некоторые в отвращении или презрении отворачивались.

Дождавшись, когда кабинет хирурга освободится, Прошкин потянул за собой Ефимцева.

— Эй, вы куда?! Тут вообще-то очередь! — выкрикнул примостившийся под высоким разлапистым растением пенсионер с газетой в руках.

— Мы по-быстрому, — не останавливаясь сказал Прошкин, пропуская вперёд Павла.

Пенсионер недовольно хмыкнул и вернулся к разгадыванию кроссворда.