Неон, она и не он

– Тем более в таком возрасте… – не стеснялась Наташа, чувствуя, как ее раздражает скрытое вежливое сопротивление этой неизвестно откуда взявшейся беременной особы, сидевшей ровно и прямо со сложенными на коленях руками в сиянии непогрешимой всемирной правоты. Она не заискивала перед хозяйкой и не искала расположения, вопросы отскакивали от нее, не в силах прояснить ее неожиданное появление, ни степень знакомства с женихом. Внезапная глухая неприязнь подсказывала Наташе, что женщина, сидящая напротив, знает явно больше, чем говорит. Задав еще пару незначительных вопросов, Наташа извинилась, прошла на кухню и там спросила Веру Васильевну:

– Вера Васильевна, а кто она, собственно, такая?

– Как кто? Димина знакомая по Кузнецку, если я правильно понимаю.

– То есть, вы ее не знаете?

– По правде говоря, впервые вижу! По-моему, очень приятная женщина…

И в этот момент хлопнула входная дверь – пришел хозяин. Задержавшись в прихожей ровно столько, сколько нужно, чтобы скинуть куртку, ботинки и сунуть ноги в тапочки, он с пакетами в руках появился в дверях кухни. Лицо его при виде Наташи поменялось с улыбчивого на глупое, и он произнес весьма характерную фразу:

– Наташенька, а ты почему дома?

То же самое хотел знать Мишка, когда она застала его с любовницей.

– Освободилась раньше времени, – бесцветным голосом отвечала Наташа.

– Вот и хорошо! Ты уже познакомилась с Галей? – забегали его глаза.

– Да, – поджала губы невеста.

– Вот и хорошо, вот и славно! Тогда сейчас все вместе будем обедать! – засуетился он.

Ни слова не говоря, она прошла мимо него и направилась в прихожую.

– Ты куда? – кинулся он вслед.

– Отвези меня домой, – сухо сказала она, не глядя на него.

– Но, Наташенька! – слабо запротестовал он.

Она молча открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Он быстро оделся и заглянул на кухню:

– Мать, поухаживай за Галей, я вечером вернусь! – и выскочил вслед за невестой.

Он нашел ее, молчаливую, у машины, открыл дверцу и подождал, пока она сядет.

– Кто эта женщина? – повернула она к нему строгое бледное лицо.

– Эта? Галка Синицкая из Кузнецка, моя, можно сказать, подруга юности! – заторопился он, краснея.

– И что она у тебя делает, твоя подруга юности?

– Ну, как что… Она здесь проездом… Позвонила утром и предложила встретиться на вокзале. Ну, я поехал – отказать неудобно, все-таки мы знакомы столько лет! А когда увидел, что она в положении – решил привезти ее к нам: не бросать же ее на вокзале! Разве я не прав?

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – глядя на него в упор, спросила она с прокурорской прямотой.

– А что я должен рассказать? – попытался удивиться он, чувствуя как кровь отливается от лица.

– Может, я дура, но начало ее беременности совпадает по времени с твоей поездкой на похороны, – подчиняясь проклятому женскому наитию, отчеканила она. – По-моему, в этом и есть причина ее приезда. Скажи мне, что я не права…

Пронзительно и не мигая глядя ему в глаза, она ожидала ответа, чувствуя себя на краю пропасти, откуда он мог ее оттащить, либо толкнуть вниз.

– Наташенька… – начал он неуверенно и замолчал. Насмешливая, безжалостная даль вдруг открылась ему, и он понял, что если сейчас скажет правду, то разрушит их мармеладное настоящее, а если соврет, то погубит их безмятежное будущее.

– Ну, я жду… – дрогнул ее голос.

И он решился.

– Да, это мой ребенок, но ты сама знаешь, в каком состоянии я тогда был – я думал, что между нами все кончено… – зачастил он, боясь, что его прервут.

– Все! Достаточно! – вскинула она руку, словно воздвигая преграду между его новостью и собой. Несколько секунд она сидела неподвижно, затем сонным движением стянула с пальца кольцо и уронила его себе под ноги.

– Верни мне ключи от квартиры… – тихо сказала она, отставив в его сторону руку.

Похолодевшими руками он вытащил, отцепил от связки и протянул ей растерянно звякнувшие ключи. Она, не глядя, схватила их и толчком открыла дверцу.

– Наташа! – попытался он остановить ее за руку.

Обернувшись к нему, она тихо выдавила, едва шевельнув белыми губами:

– Ненавижу! – и, вырвав руку, выскочила из машины, впечатав в кузов испуганную дверь.

Он тоже выскочил и устремился было за ней, но вдруг остановился, глядя ей вслед. Неестественно прямо, торопливо и едва не спотыкаясь, уходила она от него, пока не скрылась за углом…

49

Он вернулся домой с бледным застывшим лицом, и мать спросила его, где Наташа. Он ответил, что ушла, совсем ушла.

– Как, совсем? А как же свадьба? – испугалась Вера Васильевна.

Он ничего не ответил и прошел в гостиную, где на диване терпеливо ждала Галка. Помедлив, он сел рядом с ней.

– Но почему совсем? – не отставала следовавшая за ним мать.

– Потому что Галя ждет моего ребенка, а ее мать когда-то целовалась с моим отцом… – невыразительно ответил он.

– Господи, что ты такое говоришь? – всплеснула руками Вера Васильевна.

– Что случилось, Димочка? – тихо и тревожно спросила Галка.

– Все нормально, Галка, все нормально… – успокоил он ее.

– Так что же теперь будет? – донимала его Вера Васильевна.

– Успокойся мать и корми Галю, – велел он и отправился в ванную мыть руки.