Неоновое солнце

Вас Вас внимательно взглянул на пожилую женщину, она всё больше внушала ему доверие. Старуха была доброй и одновременно властной и разумной главой большой семьи, такой можно со спокойным сердцем доверить заботу о сиротке, поэтому он попросил:

- Мне бы девочку устроить у хороших людей, а...

Старуха с нежной улыбкой поглядела на Вику, уплетающую за обе щёки сгущёнку и вздохнула:

- Она похожа на вас, сразу видно, чья дочка... Только мы не сможем её взять. Вы только не обижайтесь. Просто мы сами не знаем, что с нами будет завтра.

- Но ведь у вас есть дети, лишний рот не будет вам тягость. Я оставлю вам всё, что у меня есть.

- Не в этом дело, – вздохнула пожилая женщина. - За чужого по крови ребёнка никто не станет заступаться, когда придёт черёд выбирать между родными и приёмышом.

- Выбирать? Что выбирать?

Глава семьи предпочла не объяснять и вообще закончить этот разговор.

А к Вас Васу подбежала кошка - обычная уличная «Мурка» полосатой раскраски - и начала ласкаться о ноги мужячины. Он позволил Вике отдать голодному животному свой недоеденный бутерброд.

- Правильно, не обижай кошечку, - ласково похвалил мужичок с тонкими усиками, приблудившийся к их компании за то время, что Вас Вас спал. Во всяком случае раньше Сенин его не замечал среди близких старухи, вероятно какой-то знакомый семьи. У него была лысая и овальная, словно яйцо, голова и неприятное выражение лица. Взгляд какой-то...в общем бррр. Он напоминал удава.

– А то скоро у нас закончится курятина-говядина и если никакой иной живности рядом не окажется, придётся нам переходить на сладкую свининку – всё тем же ласковым голосом пояснил мужичок.

- Снова вы к человечинке примериваетесь! – по-свойски упрекнула знакомого пухлая молодица с толстощёким лицом с младенцем у груди.

Мужичок с ухмылочкой облизнулся:

- А что, я читал она очень даже ничего – нежная и сладковатая на вкус. Особенно аппетитны женщины и детки. – При этом нахал попытался погладить Вику по головке, но Вас Вас убрал от него ребёнка подальше.

- Тьфу, Пал Петрович, как вам не совестно! – напустилась на мужичка другая родственница старухи.

- В самом деле, для учителя, пусть даже физкультуры, вы рассуждаете слишком зверски – упрекнула кокетливо другая, помоложе.

Лысый ответил ей столь же игриво:

- А мы теперь, Мариночка, и живём по зверским законам. Нет больше учитилей в прежнем понимании. А охотится на слабых не сложнее, чем бить детенышей морских котиков. Чукчи-промысловики глушат очаровашек палками с металлическими набалдашниками и вяжут добытые тушки в пучки и никто их за это особо не порицает.

- Не собираетесь же вы нас употребить! – в показном ужасе ахнула Мариночка.

- Зачем? Если в соседнем квартале полно чужих женщин и детей. У них мало мужчин, так что... Хотя лично вами, Мариночка, я бы не отказался полакомиться – с удовольствием кокетничал обладатель тонких усиков.

- Вы страшный человек, Пал Петрович!

- Я реалист, Мариночка. Да-с... И не смотрите на меня с таким осуждением. Думаете, если бы перевес был на стороне соседей, они бы сейчас не обсуждали такую возможность?

Разговор вёлся как-бы невсерьёз, но большинство из сидящих вокруг костра слушали скорее благосклонно, вероятно, отлично понимая, что когда-нибудь запасы провианта действительно подойдут к концу и надо будет искать замену традиционным продуктам, чтобы избежать канибализма в собственной среде.

Глава 106

Ботанический сад

Как не напрягала Ксения все свои силы, расстояние между ней и мелькающим среди деревьев тёмным силуэтом преследователя неумолимо сокращается. Его хриплое дыхание звучало всё отчётливее. Мужчина бежал не как человек, он мчался низко припадая к земле - по-волчьи. У неё же на руках был ребёнок, которого она прижимала к груди...

В отчаянии задыхающаяся женщина дёрнулась резко вправо, сбросила кеды и лёгкие ноги буквально понесли её на запах водоёма. Совсем близко за спиной трещали ветки и скулил от нетерпения готовый к прыжку зверь. Звонарёвой казалось, что она холкой чувствует горячее дыхание преследователя... Он почти схватил её, но беглянка успела поднырнула под почти упавшее дерево и по пояс провалилась в холодную воду. Игорь же грудью налетел на возникшую на пути преграду и лишь потому Ксения ускользнула. Однако когти оставили глубокие борозды на её спине.

...По берегу метался взбешённый мужчина, которого она ещё недавно так любила! Даже боготворила! Человек, который научил её ремеслу и вылепил из неё профессионала. Интеллигент, умница, тот прежний Игорь Константинович и голоса то на женщину повысить не мог! Теперь же из него потоком изрыгались нечленораздельные гортанные проклятия, напоминающие вопли воинственного дикаря. Но Ксения уже оправилась от растерянности и сама начинала закипать. Из раны на её лопатке к пояснице сбегали струйки тёплой крови. Боль и ярость захлестнули её:

- Ну и скотина же ты, Волков! Мало что ли ты из меня кровушки попил? Всю хочешь?!