Неоновое солнце

В оптический прибор Вас Вас заметил, что в конце очереди из автомобилей возникла какая-то паническая активность. Тысячи людей вдруг разом, давя друг друга, бросились оттуда к КПП. Словно гигантская океанская волна поднялась и, быстро набирая силу, пошла на риф. Ситуация выходила из-под контроля.

- Приказываю соблюдать выдержку! – капитан махнул рукой в сторону напирающей на ограждение толпы, и снова побежал звонить генералу. Однако на полпути у него за спиной прозвучали короткие команды, а потом разом загрохотали пулемёты и автоматы…

К тому моменту, когда Сенину удалось остановить бойню, число убитых и раненых исчислялось сотнями. Только что заполнявшая площадку перед КПП толпа испарилась – те, кто уцелел под пулями, разбежались, остались лишь сотни трупов. Ещё множество окровавленных тел бились в агонии на земле, громко звучали крики боли и мольбы о помощи. Зрелище так потрясло капитана, что он, забыв обо всём, приказал открыть ворота и отправить санитаров за ранеными. Измученных перепуганных горожан начали пропускать через КПП. Все были шокированы случивщимся, деморализованы, причём с обеих сторон. Вас Вас видел, как растеряны его солдаты, которые сами не понимали, как такое могло случиться. Кровопролитие, да ещё в Москве! Люди ещё не привыкли к крови. Стрельба вероятно началась стихийно – из-за чего точно неизвестно. По-видимому в результате трагической случайности. Нервы у всех были напряжены до предела.

За воротами у спасённых граждан переписывали паспортные данные и отправляли на осмотр к врачам батальонного мобильного госпиталя. Медики постоянно находились при роте, и вот наступило их время. Среди них были и психологи, которые успокаивали несчастных, потерявших в возникшей давке своих близких. Одному мужчине с совершенно поседевшей головой, у которого только что на глазах убили близких, фельдшер вколол мощную дозу успокоительного.

Для тех, у кого врачи не обнаружили признаков инфекции, капитан приказал начальнику хозяйственной службы накрыть столы в полевой столовой и выделить пайки из неприкосновенного запаса. Но тут подъехало начальство. Вероятно, генералу доложили о стрельбе и он поспешил лично выяснить в чём дело.

Первым к нему устремился, печатая шаг и вскинув руку в воинском приветсвии, устроивший бойню лейтенант Ляпин.

- Товарищ генерал, атака заражённых на КПП отбита. Израсходовано менее тысячи патронов к двум станковым пулемётам и двадцать пять автоматных рожков. Потерь среди личного состава нет.

- Хорошая работа, лейтенант, спасибо за службу! – пожал руку Ляпину генерал, и распорядился: - Выстройте мне бойцов, хочу объявить им благодарность.

- Разрешите высказать свои опасения, товарищ генерал?

Генерал добродушно махнул – давай уж.

- Необходимо прислать специалистов из центра для дополнительной проверки допущенных в карантинную зону гражданских.

- Как в карантинную зону?! – опешил генерал, его лицо вытянулось от изумления. Его медленно сатанеющие глаза отыскали Сенина. – В чём дело, капитан? Кто разрешил?!! Ты ведь отвечаешь за этот сектор.

- Товарищ генерал, имело место ошибочное применение оружия против гражданских, есть раненые…я распорядился начать пропуск самых слабых.

Генерал от злости играл желваками, однако голос его стал тихим и вкрадчивым и это не сулило Сенину ничего хорошего.

- Кто ты такой? На каком основании ты присвоил себе право принимать такие решения? Ты командир роты или командующий округом?

Капитан Сенин перебарывая накатывающий на него ужас, попытался объяснить:

- Я посчитал необходимым в сложившихмся критических абстоятельствах....Поймите...

Резко прервав его, генерал рявкнул:

- Молчать! - Лицо командующего перекосило то ли от гнева, то ли от ужаса, а скорее от того и другого. Он заорал с матом:

- Ты что свихнулся, мать твою?! Мне за твою преступную близорукость прикажешь отвечать, скрипач?!! Под трибунал пойдёшь!!!

Генерал отчитывал его как мальчишку, а капитан Сенин стоял перед ним, переминаясь с ноги на ногу, взрослый, беспомощный, провинившийся мальчик. С детства в нём застряла эта дурацкая манера: его ругали, а он словно цепенел, на лбу взбухали жилы, он не мог ответить, словно язык проглотил. Отец его был таким же. «Ты просто олух» - однажды, когда родители ругались в его присутствии, вырвалось у матери в адрес отца. И как ни странно бывшая жена после десяти лет брака стала называть Вас Васа так же, а потом она просто сбежала от него с другим, прихватив их сына.

А ведь ещё в детстве, когда за ним в школе закрепилось прозвище «Рохля», он твёрдо решил: он обязательно докажет родителям, что чего-то стоит. И часто предтавлял себя уважаемым, добившимся успеха. А ещё командиром в военной форме, который чётко отдаёт приказания множеству подчинённых и все они беспрекословно его слушаются. Мечты эти как будто даже сбылись, но вот стоило генералу начать на него орать, и Вас Вас словно вернулся в детство. Почувствовал себя будто застёгнутым на все пугавицы, скованным, бестолковым, неловким рохлей.