Неоновые боги

После нескольких часов беспокойного сна я спускаюсь на кухню в поисках кофе и застаю Гермес, которая уселась на кухонном столе и ест мороженое прямо из коробки. Резко останавливаюсь, слегка встревоженный тем обстоятельством, что на ней шорты, сделанные из старых джинсов, и свободная футболка, в которых она прошлым вечером совершенно точно не была.

– Ты хранишь одежду в моем доме.

– Естественно. Кто ж захочет таскать на себе дома шлейф пьяных приключений. – Она не глядя указывает назад. – Я поставила кофе вариться.

Слава богам за маленькие радости.

– Кофе с мороженым – то еще средство борьбы с похмельем.

– Тсс! – Она морщится. – Голова болит.

– Могу представить, – бормочу я и беру нам обоим кружки. Наполняю одну из них на две трети и отдаю ей. Гермес тут же бросает огромный кусок мороженого в кофе, я качаю головой. – Знаешь ли, я припоминаю, что запер вчера дверь. Но вот ты здесь.

– Я здесь. – Она отвечает мне потрепанной версией своей фирменной лукавой улыбки. – Да брось, Аид. Ты же знаешь, что в этом городе нет такого замка, который смог бы меня остановить.

– Я осознал это с годами.

В первый раз она заявилась ко мне всего лишь через месяц после того, как получила титул Гермес, а это было уже пять или шесть лет назад. Она напугала меня, пробравшись в мой кабинет, за что в итоге чуть не получила пулю в лоб. Каким-то непонятным образом это привело к тому, что она решила, будто мы большие друзья. И только через год я понял, что не имело никакого значения, что я сам думал по поводу этой так называемой дружбы. Приблизительно через полгода с ней стал заходить и Дионис, и я бросил попытки бороться с их присутствием.

Если они шпионы Зевса, то попросту ни на что не годны, потому что не добывают никакой информации, которую я намереваюсь от него скрыть. А если не шпионы…

Что ж, это не мои проблемы.

Гермес делает большой глоток своего кофе с мороженым и издает подозрительно напоминающий о сексе звук.

– Ты точно не хочешь?

– Точно.

Я облокачиваюсь на стол и пытаюсь решить, как мне все обыграть. Гермес я доверять не могу. И неважно, что она, по всей видимости, считает нас друзьями, все равно она одна из Тринадцати, и надо быть полным дураком, чтобы забыть об этом. Более того, она обитает в башне Додона и напрямую подчиняется Зевсу, во всяком случае, когда ей это удобно. Действовать в открытую, не составив перед этим конкретный план, – верный путь к катастрофе.

Но, как ни посмотри, тайна раскрыта. Люди Зевса уже доложили ему о местонахождении Персефоны.

Если Гермес это подтвердит, ничего не изменится.

На кухню, спотыкаясь, вваливается Дионис. Усы растрепаны, бледная кожа едва не позеленела. Он неопределенно машет в мою сторону и шагает прямиком за кофе.

– Доброе утро.

Гермес фыркает.

– Выглядишь как покойник.

– Это ты виновата. Кто пьет вино после виски? Мерзавцы, вот кто. – Он долго сверлит кофейник взглядом и наконец наливает себе кружку кофе. – Застрелите меня и избавьте от страданий.

– Не искушай меня, – бормочу я.

– Да-да, ты угрюмый и страшный. – Гермес поворачивается на островке ко мне лицом. Ее темные глаза загораются озорством. – Все эти годы я думала, что это все притворство чистой воды, а потом ты приходишь и притаскиваешь похищенную тобой жертву.

Я уже начинаю объяснять, что на самом деле никого не похищал, но Дионис заливается громким смехом.

– Значит, мне это не привиделось. Персефона Димитриу всегда казалась мне жизнерадостной занудой, но вдруг оказалась интересной. Не прошло и получаса с момента объявления Зевсом о помолвке, как она ушла с вечеринки, а потом вдруг оказалась на другой стороне реки Стикс, куда хорошие девочки из верхнего города никогда не заходят? Весьма занятно.

Я хмурюсь, невольно сосредоточив внимание на самой незначительной из сказанной им информации.

– Жизнерадостной занудой? – Надо признать, мы встретились далеко не при идеальных обстоятельствах, но эта женщина отнюдь не зануда.

Гермес качает головой, и ее кудри подпрыгивают.

– Дионис, ты видел только ее публичный образ на мероприятиях, куда Персефону таскает мать. Она не так плоха, когда ее не держат взаперти и особенно когда проводит время с сестрами.

Дионис приоткрывает один глаз.

– Дорогая, шпионить зазорно.

– Кто сказал, что я шпионю?

Он открывает второй глаз.

– Значит, ты общалась с сестрами Димитриу? С четырьмя женщинами, которые ненавидят Тринадцать с поистине выдающейся страстью, учитывая, кто их мать.

– Возможно. – Ей даже не удается сохранить серьезное выражение лица. – Ну ладно, не общалась, но мне было любопытно, потому что их мать полна решимости свести дочерей со всеми влиятельными людьми, до каких сможет добраться. Знать о таком полезно.