Неоновые джунгли

Он позволял мне допускать с ним маленькие фривольности. Например, говорить с ним чуть ли не на равных. Совсем как если бы кто-то очень богатый, развлекаясь, сделал собственного слугу своим близким другом. Я тоже был одним из дворецких его разбросанного хозяйства, одним из менеджеров, устроителей его многотрудных дел, одним из, так сказать, «улаживателей» серьезных проблем. Все, что от меня требовалось, – это придумывать хитроумные схемы, позволяющие его хозяйству работать гладко, без серьезных перебоев. И не отвлекать хозяина от главных вопросов. Иными словами, я обеспечивал в его мире должный покой и порядок. И делал это очень, очень хорошо, Каролина, можешь мне поверить.

Сам он мог быть где угодно – в Лас-Вегасе, Акапулько, Майами, Нью-Йорке, Москве, Лондоне, Париже, – но его дело процветало.

Меня, Каролина, все называли Судьей. Я выработал особую прокурорскую манеру поведения и дополнил ее некоторыми, позаимствованными у хозяина элементами силового давления. Ты бы меня не узнала. Я стал совершенно другим человеком, Каролина.

Впрочем, со временем мы с ним заметно перепрофилировались. За последние восемь лет у него, что совсем не удивительно, появилось явное пристрастие к легитимному инвестированию, так что теперь я владею соответствующими пакетами акций восьми его абсолютно законных корпораций, сети мотелей, двух крупных пригородных торговых центров, курортного отеля, небольшой сети винных магазинов, жилых домов и других предприятий...

Но основная часть наших доходов, тем не менее, по-прежнему продолжает поступать от незаконных или, скажем, не совсем законных видов деятельности – наркотиков, проституции во всех ее допустимых и не совсем допустимых видах, азартных игр... Классическая триада! Продажа удовольствий оптом и в розницу. Просыпаясь по утрам, Каролина, я частенько сам себе говорю, что я уже стар, что у меня больше нет сил, что, продавая дерьмо, незаметно я и сам превратился в него... Однако ко мне тут же приходит спасительная мысль, что именно сегодня я могу в очередной раз наглядно проявить и мой острый ум, и мои незаурядные менеджерские способности и буду иметь неограниченную возможность, никого не спрашивая, использовать данную мне власть и получать от этого огромное удовольствие. Я здесь закон, только я, и никто иной!

Ты ведь сама видела эту «трещинку» во мне, Каролина, не правда ли? Трещинку, которая в конце концов и сделала наши отношения невозможными. Он тоже ее заметил и не преминул тут же использовать в своих интересах. Причем на редкость успешно".

* * *

Томас Артур Каршнер медленно встал с постели – совсем как пухлый розовощекий ребенок в светло-голубой полосатой пижаме. Стоя перед овальным зеркалом в ванной комнате, сначала тщательно сбрил с розовых щек жидковатую белую щетину, затем наполнил ванну горячей водой и с удовольствием погрузил в нее свое изношенное тело с дряблыми, уже заметно обвисшими мышцами... Минут через десять с силой растер себя махровым полотенцем, аккуратно причесал седые волосы, надел белоснежное нижнее белье из чистого нейлона, черные шелковые носки, темно-коричневые кожаные туфли ручной работы, кремовую французскую рубашку из тончайшего льняного полотна, застегнул отвороты рукавов сапфировыми запонками и в довершение всего модным тонким узлом завязал темно-малиновый галстук... После этого, выдвинув верхний ящик письменного стола, достал оттуда бумажник из крокодиловой кожи, небольшую кучку мелких разменных монет, авторучку с золотым пером, золотой брелок с ключами и аккуратно, не торопясь, рассовал их по карманам.

Полностью вооружившись таким образом для рабочего дня, Артур позвонил по внутреннему телефону в бюро обслуживания. Звонков было всего два. Он аккуратно записал номера звонивших в блокнот, разъединился, затем снял трубку городского телефона и задумался. По первому из записанных им номеров не стоило звонить из дома. Современная электроника сделала телефонные разговоры далеко не безопасными. Впрочем, относительно долго продержав указательный палец левой руки в прорези первой цифры, Артур все-таки решился и набрал весь номер. Женский голос ответил ему практически сразу, после первого же гудка.

– Это Каршнер, – произнес он.

– Да-да, конечно, одну секундочку.

Затем в трубке послышался мужской голос:

– Судья, мне надо срочно с вами повидаться.

– Вот как? Даже срочно? Интересно, очень интересно... Что ж, если вам так не терпится, то... где-то минут через сорок я буду заканчивать завтракать в ресторане «Уолтон Грилль». Последняя кабинка на левой стороне. Могу уделить вам целых пять минут.

Внутри кабинка была обшита темно-коричневыми панелями, а столик накрыт белоснежной скатертью. Стенки между кабинками были довольно низкими. Молоденькая и весьма симпатичная официантка налила ему вторую чашку дымящегося кофе.

– Благодарю, дорогуша, – сказал Каршнер, промокая лоснящиеся губы толстой бордовой салфеткой.