Неоновые росчерки

- Нет, - жестко и категорично заявил Корнилов. - Нет, Ника. Я тебя туда не пущу!

- Но, Стас...

- Нет, - с давлением повторил Стас. - Этого не будет!

Я подняла на него печальный и пугливый взгляд.

- Разговор окончен, - кивнул Стас и потянул меня за руку.

Но я снова воспротивилась.

- Ника, да что ты творишь?! - вздохнул Стас.

- Послушай, меня пожалуйста, - отчаянно и бессильно сопротивляясь, взмолилась я. - Они сейчас там провозятся, чёрт знает сколько! А я могу точно указать, где нужно искать и где вскрывать этот долбанный пол! Ты не одна бомба, Стас! А несколько... ирпгпопорпрп

- Ника, если они ошибутся, в любой мелочи, будет взрыв! - тихо, но яростно ответил Стас. - И я хочу, чтобы если это случится, ты была как можно дальше отсюда!

- А люди в доме?

- Я уже вызвал, кого только мог, - отрезал Стас, - всех жильцов эвакуируют...

- А если патрульные не успеют всех эвакуировать? - спросила я его. - И сапёры... они ведь тоже могут погибнуть и...

- Мне главное, чтобы не погибла ты! - с выражением и чувством произнес Корнилов.

Я на миг замолчала, слегка ошарашенно глядя на него.

- Поэтому, пожалуйста, уйди... Ты и так сделала больше, чем должна была. Зачем тебе рисковать собой ещё и здесь?

Корнилов был одновременно сердит и напуган. Он боялся, что не сможет убедить меня, что я не послушаюсь.

Я видела, что Стаc чувствовал себя бессильным перед моим упрямством, но и применять ко мне силу он ни за что не станет.

Я знала это... и ещё знала, что я права! Почему он не хочет понять, что я могу найти заложенную в доме взрывчатку, в сотню раз быстрее сапёров!

У нас каждая секунда на счету! И каждая из них может стать последней...

Корнилов ведь это понимает, лучше меня.

- Стас, - тихо произнесла я и подошла чуть ближе к нему.

Корнилов молчал, с угрюмой каменной миной на лице.

Я заглянула в его глаза и проникновенно, с просьбой в голосе, прошептала:

- Пожалуйста...

Корнилов с бессильной досадой гневно сжал губы, затем быстро оглянулся на саперов. Те все ещё готовились к проведению операции.

Удары моего и Стаса сердца отсчитывали ускоряющиеся секунды. Мы оба почти физически ощущали довлеющее и давящее чувство стремительно уменьшающегося времени.

Его не было ни у нас, ни у спящих в доме людей.

- Ладно, - с трудом пересилив себя, рыкнул Стас. - Но я иду с тобой!

- А если... - начала я.

- Тем более!.. - качнул головой Стас. - Если так, то я, тем более, хочу быть с тобой. У меня не хватит сил...

Он поперхнулся, прокашлялся и слегка осипшим голосом проговорил:

- Пережить вину, если... если с тобой что-то случится, Ника.

Он вздохнул и, нахмурившись, кивнул:

- Мне дешевле... быть в этот момент... рядом.

Слова Стаса отозвались во мне стремительно взбирающимся по телу приятным фриссоном и трепещущим чувством осели на сердце.

Хотя я бы, конечно, предпочла, чтобы Стас, понапрасну, не рисковал собой и отпустил меня одну, я ощутила согревающую душу благодарность.

Не говоря больше ни слова, я повернулась и направилась ко входу в магазин.

Саперы без труда 'вскрыли' будущее детское кафе. Сигнализация здесь была ещё не установлена, но с владельцем всё равно было решено связаться.

Стас открыл передо мной тяжелую металлопластиковую дверь, и я вошла внутрь.

Едва я только переступила порог, как, похожие на снимки в негативе, хаотичные видения заметались вокруг меня.

Они сформировались в десятках человеческих образах. Все они ходили вокруг меня, размахивали руками, совершали странные движения, как будто что-то несли или взбирались по стремянке. Были такие, что как будто стелили что-то на пол или сверлили стены перфораторами.

Звуки видений колышущимися волнами сливающихся голосов, шагов, звонов и стуков шумели в голове. В ушах нарастало болезненное давление, я почувствовала, что как будто частично оглохла. В затылке разрасталась давящая тупая боль.

Видения ускорялись, они все быстрее летали и вились вокруг меня. Человекоподобные образы сливались в стремительные смазанные сполохи и размытые цветные пятна. Звуки сливались в единый неразборчивый и гулкий ворох контрастных тональностей.

Я инстинктивным движением зажала уши ладонями, но это не помогло избавится от усиливающегося хора давящего на слух шума воспоминаний.

Чтобы выловить нужные мне фрагменты перемешанных видений, мне пришлось приложить усилие. И чем больше я старалась, тем сильнее становилась твердеющая в затылке боль. Казалось, прямо у меня в черепе быстро разрастается тяжелый камень с острыми краями.

Я зажмурилась, под ресницами пекло от теплых слёз боли. Я глухо застонала, и тут же почувствовала руки Стаса на своих плечах.

- Ника... - успокаивающий голос Корнилова звучал, как будто издалека.

Но тут я увидела, наконец, то, что так жаждала найти.

Несколько мужских силуэтов бело-сине-фиолетовых оттенков. Они возились возле пола и что-то, с осторожностью, опускали в углубления.

Я подалась вперед, на плечах исчезло тепло от рук Стаса. Видение рассеялось, точно тень от вспыхнувшего света.

Переступая по застеленному клеенкой полу, стараясь не задеть расставленные банки с краской и мешки с цементом, я ринулась вперёд.