Неоновые росчерки

Сотрясая воздух зычным матом, Арцеулов ввалился в дом. Он услышал, как открылась входная дверь дома. Залетев в зал, Сеня увидел в окне, как Горн, уже снаружи, перемахивает через забор.

Арцеулов решил стрелять по ногам, лишь бы только не дать Тимофею уйти.

Он выбежал из дом, стремглав пробежал через двор и выскочил через калитку. Оказавшись на дороге, Арцеулов увидел, как Горн, на бегу, достает мобильник.

Сеня ругнулся сквозь сомкнутые зубы и прицелился в бегущую фигуру Тимофея.

Попасть в стремительно убегающего и мечущегося из стороны в сторону человека, чертовски сложно даже для опытного стрелка, каким был Сеня. И первые две пули прошли мимо. Арцеулов снова выругался и бросился следом.

Он мчался вперед, по опустевшей ночной улице, мимо тихих и уснувших частных секторов.

Холодный мартовский ветер овевал лицо и со свистом гудел в ушах.

- Горн, стой, паскуда! Пристрелю гниду! - проорал в бешенстве Арцеулов.

Удивительно, но в сорока процентов случаев, угроза стрелять срабатывает. Убегающий в страхе человек, на подсознательном уровне уверен, что в него ничего не стоит попасть. И услышав подобное, многие, замирают на месте, в инстинктивной попытке сохранить жизнь. Но, Горн к таким не относился.

Сеня выстрелил и увидел, как Тимофей скорчился на бегу и стал прихрамывать.

- Да чтоб тебя!.. - сплюнул Арцеулов, снова срываясь на бег.

Он видел, что попал и знал, что пуля его 'Чизеты' пробила правую голень Тимофея; но тот не оставлял попыток убежать.

Ковыляя, хромая и подволакивая раненую ногу, Горн пытался бежать. Он то и дело, в панике оглядывался назад и видел бегущего к нему Сеню.

Вид, несущегося в яростном порыве такого шкафа, как Сеня, способен повергнуть в ужас любого. И возможно именно поэтому в руке Горна неожиданно сверкнул пистолет.

Сеня среагировал мгновенно, прыгнув за стоящий рядом автомобиль.

Он услышал выстрелы и звон разбитых стекол старенькой Вольво, за которой укрылся.

В окнах близ стоящих домов зажегся свет. Сеня осторожно выглянул из-за машины и вновь бросился за ковыляющим впереди Горном.

- Горн! - вновь пророкотал Сеня. - Остановись, идиота кусок!

- Отвалите от меня!.. - истеричным, но озлобленным голосом проорал в ответ Тимофей.

Он резко остановился, снова вскинул руку для выстрела. Сеня тоже прицелился в него из пистолета.

Они оба стояли в лучах уличных фонарей и оба представляли собой отличные мишени.

- Горн, - снова позвал Сеня, внимательно следя за малейшими телодвижениями Тимофея, - я не хочу в тебя стрелять!

- Вы уже выстрелили!

- Ты пытаешься скрыться от полиции! - напомнил Сеня.

- Я не сяду за решетку! Ясно вам?! Ясно?!!

- Как скажешь, - не стал спорить Сеня. - Ты слышал про такую вещь, как сделка?

- Сделка? - нервно и с толикой надежды в голосе, переспросил Горн. - Какая ещё сделка?

- С полицией, за важные сведения, - ответил Сеня, осторожно, не торопливым шагом, приближаясь к Тимофею.

Арцеулов ощущал, как его мускулистую широкую спину покрывала легкая испарина; а в животе зарождалась неприятная бестелесная легкость, с нарастающим чувством тошноты.

Верные признаки хищно дышащей в лицо опасности. Сеня отлично понимал, что сейчас может погибнуть. Что вся его жизнь сейчас целиком и полностью зависит от прихоти Горна.

Но Тимофей был нужен. Был нужен живым. А ещё лучше, невредимым.

Он мог бы пристрелить его ещё, когда тот убегал. Но убить подозреваемого, просто лишить жизни преступника... это работа для палача, но уж никак не для полицейского или оперуполномоченного из Управления УГРО.

- Подумай, - продолжал Сеня, всем своим видом показывая дипломатичность и готовность к переговорам, - я уверен, тебе есть, что предложить полиции. Как считаешь?

Горн продолжал целится в Сеню, его левая рука, сжимающая пистолет, дрожала как от приступа Паркинсона. Но, стрелять Горн не спешил. Кажется, парень и правда задумался о словах Арцеулова.

Стас всегда говорил Сене, что в переговорах с подозреваемыми, одной из важных целей является демонстрация готовности к диалогу. И ни в коем случае не с позиции силы. Без намека на высокомерие или холодный, презрительный тон.

У подозреваемого должно сложится впечатление, что инициатива обсуждения предмета сделки, например, исходит от него.

- Так что решил? - Сеня предпринял попытку слегка надавить.

Если он не ошибался, Горн, как раз начала колебаться в душе. Его весы принятия решения плавно, но ускоряясь, закачались. Самое время слегка нажать, подстегнуть, вынудить поспешить.

Сеня не останавливался и медленно шел всё это время, пока говорил.

- Горн, - позвал Арцеулов, - тебе всё равно придется делать выбор... ты же понимаешь. Веришь или нет, но у меня какого-то желания посадить тебя. Понимаешь? Эй, Тимофей... Тимоха...

Горн судорожно вздохнул, скривился. Сеня поборол искушение взглянуть на раненную ногу Горна - человек в положении Тимофея, сочтет это проявление агрессии: оценкой его раны и подготовкой к нападению

Горн сейчас - раненный зверь, который хочет, не боится кому-то верить.

- Если я вам скажу... Вы... Вы можете гарантировать, что один человек... не сядет?! Можете?!