Неоновые росчерки

- Что отныне мы будем контролировать куда и на что Медеор тратит деньги, - вмешался бритоголовый. - А ты, Мирбах должен решить всего две проблемы: устранить любой ценой угрозу огласки секретной деятельности корпорации и каким угодно образом, но повлиять на скорейшие положительные результаты опытов.

- Я не могу на них повлиять! - Мариан хотел, чтобы это прозвучало гневно и величественно, но вышло жалко и беспомощно.

Он как будто пытался оправдываться перед ними.

Гости переглянулись. Толстяк встал из кресла. Рыжеволосый и бритоголовый подошли к нему, встали по обе стороны.

- А придётся, - с сухим безразличием, сказал полноватый мужчина с длинными моржовыми усами, - потому что, Он больше ждать не намерен. У тебя последняя попытка, Мирбах.

С этими словами, толстяк прошел к длинному столу из дорого дерева и поставил на его поверхность небольшую, высотой с мужской указательный палец, статуэтку.

Несмотря на её размеры и расстояние, разделявшее Мариана и деревянный стол, он отлично её разглядел и его колени дрогнули. Мариан пошатнулся, чувствуя, как лишается возможности дышать.

Это была чёрная морионовая статуэтка собаки, питбультерьера.

Граненная, выполненная с удивительной детализацией, она была наполненная глубоким чёрным цветом.

Статуэтка гончей Собачьего Короля. Символ последней попытки, последнего шанса не впасть в... немилость.

- До скорого, Мариан, - с издевательской веселостью бросил рыжеволосый. - Смотри, не оступись.

Троица направился к двери и покинула дома Мариана.

А Мирбах только спустя несколько секунд осознал, что уже не стоит, а сидит на ступенях лестницы, содрогаясь с нервной испариной на лице.

Его нездоровый перепуганный взгляд был прикован к черной маленькой статуэтке на столе.

От которой на стене, рядом, вырастала громадная собачья тень.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Понедельник, 23 марта. Утро, рассвет.

Он не обращал внимание ни на холод, обволакивающий его тело под курткой, ни на изумленные взгляды прохожих.

Стас знал, как выглядит: перемазанный сажей, пылью, в кровавых царапинах и ссадинах, в испачканной куртке на голое тело, с угрюмым и решительным взглядом.

Не было бы у него при себе удостоверения и жетона подполковника УГРО, его бы первый же патруль загрёб.

Корнилову было не до этого. Быстро шагая по запорошенным снегом улицам столицы Стас думал о Рындине, видении Ники и 'Масках'.

Здание ОВД Дорогомилово располагалось на улице Кульнева. Прямо за ним, через Москву-реку, с навязчивым символизмом красовались небоскрёбы 'Moscow-city'.

Корнилов, вжимая голову в плечи от нарастающих порывов ветра, прошел мимо строящейся высотки и направился к металлическим воротам отделения полиции.

О его прибытии были предупреждены, поэтому полицейские внутри пропустили Стаса без вопросов, несмотря на его внешний вид.

Стас не стал терять время и потребовал встречи с задержанным Рындиным.

Когда Корнилов, переодевшись в вежливо предложенный форменные свитер и брюки, вошёл в допросную Рындин, сидя на стуле и привалившись к стене, отстраненно смотрел куда-то вниз, на пол.

Стасу хватило одного взгляда на скрещенные руки Панкрата и упрямо поджатые губы, чтобы сделать правильный вывод.

Рындин точно не намерен откровенничать. Он всё будет отрицать, оспаривать любые обвинение и безбожно врать. Стас всё это уже видел: такая позиция одна из самых распространённых у задержанных.

Корнилов молчал сел за квадратный стол и посмотрел на Рындина.

Тот молчал, демонстративно игнорировал вопросительный взгляд Стаса.

Корнилов, ни говоря ни слова, положил на стол предмет, который ему выдали из вещдочной ОВД Дорогомилово. Это была маленькая красная лампадка с потухшей свечой внутри.

Обеспокоенный взгляд Рындина метнулся к маленькому светильнику. Он отстранился от стены, выпрямился на стуле и поднял настороженный и непонимающий взгляд на Стаса.

- Ещё у тебя нашли цветы и вот это...

Корнилов показал Рындину пластиковый пакет, в котором лежал массивный нож с длинным, хищно загнутым однолезвийным клинком.

- Ты пытался выбросить всё это в реку, - Стас повернул пакетик с ножом к себе. - С цветами и лампадкой ещё понятно - стоят они недорого, а нож...

Корнилов уважительно пожал плечами.

- Весьма неплохой, я бы даже сказал достаточно хороший и, соответственно, дорогой.

Корнилов искоса взглянул на старика. Тот не отводил от ножа встревоженного и одновременно ненавистного взгляда.

Он как будто понимал, что это оружие может рассказать слишком много. И не только о самом Панкрате.

Рындин, не без оснований, переживал что Стас найдёт способ 'разговорить' оружие, передав его в умелые руки компетентных экспертов.

- И с чего вдруг возникла необходимость выбрасывать его в реку? - Стас положил нож, подвинув его на середину стола.

Панкрат Рындин, чуть приоткрыв рот, учащенно и сипловато дышал, пожирая оружие яростным взглядом. Со стороны казалось, что старик пытается сжечь нож силой мысли и взгляда.

- Про нож спрашивать не буду, - продолжил Стас.

Панкрат поднял на него подозрительный изучающий взгляд.

- Ты вряд ли захочешь рассказывать, - вздохнул Корнилов. - А вот для кого ты притащил лампаду и цветы? А?