Неоновые росчерки

Датский замер, но не сделал попытки убрать мою руку и отшатнуться.

Тот час же мое сознание на несколько коротких, стремительных мгновения погрузилось в его воспоминание. То, что не смог мне словами объяснить Родион Датский, явилось в его воспоминаниях.

Когда я вернулась в реальность и увидела насторожившегося, хмурого Датчанина, я медленно кивнула ему.

- Я поняла.

Мой ответ устроил Датчанина, он удовлетворенно кивнул, и, захлопнув дверцу, постучал по крыше.

Майбах тронулся с места и направился к открывающимся воротам.

- Роджеровна, - боязливо проговорила Лерка, - а ты уверена, что не погорячилась? Может нам все-таки следовало оставаться там, за крепкими стенами и спинами охранников Мариана? Это вроде, как логично в нашей-то ситуации..

Я устало вздохнула.

- Лер... То чудовище, тот пес, которого ты видела... Он куда опаснее этих бандитов, потому что... с ним нельзя договориться, от него нельзя убежать и скрыться, и... Он может появиться снова или появиться другой, такой же...

Я с переживанием, досадливо покачала головой.

- Мариан, похоже связался с чем-то... или с кем-то похожим на Сумеречного Портного... И этот кто-то может быть куда могущественнее.

Логинова в раз побледнела, стоило ей вспомнить Портного, его убийства и то, что он, а точнее она, чуть не сделала с нами.

- И я не знаю, смогу ли справиться с таким монстром ещё раз, - призналась я, - я даже толком не понимаю, как у меня получилось это в первый раз...

Я говорила шепотом, внимательно следя за охранником за рулем.

Лерка шумно вздохнула, откинулась головой на подголовник сидения.

- Надеюсь, - прошептала она, - ты приняла правильное решение.

- Да, - кивнула я, глядя на открывающиеся ворота, - я тоже...

В сопровождении двух внедорожников, мы выехали в ночь.

У меня учащалось сердцебиение. Казалось ошалевшее сердце в груди так гулко бьется о кости грудной клетки, что удары резонируют по телу и вибрируют внутри черепа.

Меня заметно колотило, я крепко сжала колени и впилась пальцами в руку Лерки.

Я опасалась, что сглупила, что совершила дичайшую глупость - не стоило уезжать.

Я бросила взгляд на водителя Майбаха. Может быть стоит сказать ему, что мы хотим вернутся.

Сиюминутный порыв почти физическим толчком, заставил меня придвинуться вперёд. Я была почти готова сказать, что мы передумали.

Лерка, молча, искоса и с тревогой следила за мной.

Впереди показались огни машин людей Гудзевича. Они во множестве стояли по обе стороны от дороги. Свет их фар бил по глазам, мешая рассмотреть, что происходит возле самих автомобилей.

Судорожно дыша, я заставила себя сесть и вжалась спиной в сидение.

Уверенности в правильности моего рискованного поступка, придали воспоминания о непонятной темной сущности, которая едва не разорвала меня на части и о делах Мирбаха с Датским.

Мы выехали из поселка. По тонированным стеклам Майбаха, словно ощупывая автомобиль, заскользили лучи света от стоящих по обе стороны внедорожников.

Все мое тело наполнялось крещендо гулких сердечных ударов. Упругое напряжение сжимало горло, стремительно тяжелело и крепло в груди, ворочалось в животе. Влажный жар скапливался под ладонями.

А на голове, под волосами, чувствовалась нервная щекотка.

Мы с Леркой были в нескольких метрах от опасности. От бандитов Гудзевича, нас Леркой отделяли лишь двери и восемь охранников Мирбаха.

Я слышала, как сбивчиво и часто задышала Лерка. Логинова то и дело беспокойно глядела по сторонам.

Присмотревшись, через слепящий свет фар, можно было увидеть угрюмые лица десятков мужчин. Они курили возле своих машин и провожали наш кортеж крайне недобрыми внимательными взглядами.

Но, к моему величайшему облегчению, нас никто не тронул.

Мы проехали эту импровизированную 'заставу' и понеслись дальше. Дорога впереди была чиста и безопасна.

Логинова выдохнула лишь, когда мы отъехали на несколько сотен метров от элитного поселка.

- Давно у меня так поджилки не тряслись... - проговорила она.

Я слабо вымученно улыбнулась и проговорила:

- Вроде бы обошлось...

Но по, ставшей уже классической до банальности, схеме, это была преждевременная фраза.

Впереди внезапно показались предупреждающие ярко-оранжевые мигалки на черно-желтых барьерах со знаками дорожных работ.

А когда наш небольшой кортеж приблизился и остановился, мы с Леркой увидели небольшую группу рабочих в светоотражающих жилетах и касках, которые трудились на разбитой дороге.

- Да вы издеваетесь! - громко выразила свое возмущенная перенервничавшая Лерка. - Я думала самое худшее, когда они могут класть асфальт - это в дождь или снег. Но, нет! Сами себя переплюнули! Нашли время, чтоб их...

Один из рабочих подошел к водительскому окну стоящего перед нами 'Крузака' и что-то объяснил в опустившееся стекло.

- Хрен мы теперь, куда удем!- - выпалила напуганная и злая Лерка.

Я не слушала её. Мне тоже не нравилось такое неприятное и крайне несвоевременное обстоятельство.

А ещё сильно сомневалась в его случайности...

В частности, я только сейчас заметила, что на трассе, которая должна быть довольно оживленной даже ночью, нет других автомобилей, кроме наших.

- Лер... - тихо проговорила я.