Неоновые росчерки

- Наверное... Я не знаю...

- Ну, что ж, - снова вздохнула Логинова, - у нас хотя бы появилась версия о генезисе твоих необыкновенных талантов - твой чрезмерный альтруизм, Роджеровна.

- Это хорошо или плохо?

- Ну, не знаю, - Лерка снова взяла термочашку и отпила из нее, - если ты только здесь снежное царство устроила, то норм, а вот если ты и всю Москву завалила снегом до крыш... То не очень.

Она посмотрела на меня и ухмыльнулась.

- Но я тебя всё равно буду любить, не переживай.

- Спасибо, Лер, - невесело усмехнулась я и протянула руку к чашек. - Дай, пожалуйста, мне тоже.

- Бери, только он такой, с особой дабавкой...

- Какой ещё добавкой? - спросила я и взяв термочашку сделала глоток.

В тот же миг мое горло обжег горячий чай с привкусом чего-то спиртного и мерзкого!

- Что это?! - скривившись, пропищала я. - Что за гадость?

- Не гадость, а просто чай с коньяком, - жизнерадостно ответила Лерка, - в такую погоду самое оно!

С этими словами она сделала ещё глоток.

А я обдумала слова Лерки.

А ведь правда. Кроме видений, остальные пугающие меня явления всегда просыпались внезапно и резко, когда мне было страшно. Но не за себя, а за тех, кто рядом...

Это странно? Наверное, да. Даже дико, я бы сказала и как-то чрезмерно пафосно. То есть сама за себя я постоять не могу, но если опасность угрожает кому-то, кто мне дорог у меня... включается какой-то устрашающий механизм...

- Лер, но что это? - спросила я. - Это не видения, которые я всегда могла списать на способности медиума или экстрасенса...

- Да, уж, - вздохнула Лерка, - таким фокусам, мать его, даже в Хогвартсе не учат.

- Не смешно, Лер, - я зажмурилась и печально покачала головой.

- Конечно, не смешно, - хмыкнула Лерка, - живи ты в таком мире, тебя бы уже давно в Азкабан упрятали и тебе пришлось бы учиться превращаться животных, чтобы не сойти с ума.

Я спрятала лицо в ладонях и всхлипнула.

- Я не могу это контролировать, Лер...- проговорила я, - совершенно...

- Ну, значит будешь учиться! - оптимистично воскликнула почти никогда не унывающая Лерка. - Че ты раскисла то? Мы живы и это главное, черт возьми! К тому же...

Тут Лерка замолчала и уставилась в зеркало заднего вида.

Я тоже посмотрела туда и оторопев увидела, как из снега, медленно, как зомби, поднимаются сразу несколько человеческих фигур. А другие тоже начинают шевелится.

Лера чертыхнулась, быстро отставила чашку на место.

- Ну, что довольна?! Видишь, почти все эти говноеды живы! Честно, Роджеровна, ты не могла град какой-то вызвать! Чтобы их приколотило хорошенько!..

Я ничего не могла ей сейчас ответить.

Она поискала правой рукой ключ, но его не оказалось. Вместо этого, справа под рулем, красивым синеватым светом горела кнопка запуска двигателя.

- Это чё?! - не поняла Логинова.

- Безключевой доступ! - выпалила я, поняв в чем причина и посмотрела в окно. - А пульт, наверняка, остался у водителя... Лер, мы без него далеко не уедем!

Логинова выругалась и, прежде чем, я успела хоть что-то сказать, выскочила из машины, подбежала к мертвому водителю Майбаха и забралась в его карманы.

Через несколько мгновений, продрогшая и нервна, Лерка запрыгнула обратно.

А я быстро нажала на кнопку запуска двигателя.

Логинова вдавила в пол педаль газа и выкрутила руль. Майбах объехал лихо перевернутый внедорожник и устремился вперед.

Нас хорошенько трясло и покачивало - машина была совсем не предназначена для поездок по заснеженной дороге.

Но мы уезжали. От бандитов Гудзевича, большая часть из которых (к моему личному облегчению) точно осталась жива, от Мирбаха, с его опасными секретами и от полковника Датского, с его тайной.

Мы уезжали от них всех и это было главное.

ЖАННА МИКАДЗЕ

Вторник, 24 марта. Ночь.

Она не собиралась ехать в больницу. Жанна была слишком одержима местью, слишком одержима мыслью о том, убийцы её дочери останутся безнаказанными. Это так тяготило и беспокоило её, что когда ей позвонили из больницы, где лежал Клим, её внук, и сказали, что он ни с кем не хочет разговаривать кроме нее, она не сразу осознала сказанное.

А затем представила его... Маленького мальчика, который пережил такое... Да ещё потерял мать и, скорее всего, потеряет отца.

Он сейчас одинок, и мир для него враз помрачнел, окутавшись мрачными угрожающими тучами. Мир, слишком рано для ребенка, показавший свою самую темную сторону, угнетал, пугал и норовил сожрать, затрепетавшую от пережитого ужаса, душу десятилетнего мальчишки.

Жанне стоило лишь представить, как Клим рыдает, забившись в угол, на кровати и зовет её...

Сердце Микадзе не выдержала и, развернув автомобиль на полдороги к управлению УГРО, направилась в больницу, где лежал Клим.

Оказавшись на месте и поднявшись на этаж травматологического отделения, Жанна так бежала по коридору, мимо темных палат, что поскользнулась, и сама едва не стала пациенткой местных докторов.

Когда она, запыхавшаяся и встревоженная буквально залетела в палату к внуку, то на несколько секунд остановилась на пороге.

Жанна не сразу узнала мужчину, который сидел на кровати у Клима и что-то, с доброй улыбкой, ему рассказывал.