Неоновые росчерки

- Думаешь, их схватят? - осторожно поинтересовалась я. - Маски могут попасться?

Стас тут мотнул головой.

- Очень вряд ли, - он недовольно вздохнул, - кто-то руководит ими, кто-то направляет их действия. Вот откуда их избирательность в жертвах. А этот кто-то, как ты заметила, вероятно и правда находиться в органах. Иначе и правда непонятно, каким образом Маски точно знали, где искать Ожеровских... Тем более, что, как мне доложили из тамошнего ОВД, дом они купили всего полтора месяца назад и ещё даже не успели официально везде отметиться. То есть в большинстве государственных инстанций могу быть вообще не в курсе, что у Ожеровских есть дача в Нефедьево.

- Значит эта облава только для того, чтобы напугать их? Напугать Масок?

- Отца взяли, брат арестован, склад накрыли и в городе с двух сторон сжимается кольцо заблокированных полицией районов, - перечислил Стас. - Что им ещё остается?

Он открыл на своем телефоне карту Москвы и показал мне на трассу М-4.

- Только сматываться из столицы и только по той дороге, что мы им оставили.

- Стас, а почему нельзя перекрыть весь город и...

- Чтобы они остались здесь? - хмыкнул Стас. - И забились в какие-нибудь норы?

- Но-о, - неуверенно протянула я, - так ведь они будут в Москве, а так ищи их потом по всей России.

Стас усмехнулся.

- Ты в курсе, каково сегодня количество и плотность населения в Москве?

- По не официальным данным много выше пятнадцати миллионов, - ответила я.

- А вся агломерация, с пригородом в семидесяти километрах от МКАД, может достигать и все двадцать пять, - напомнил Стас и ухмыльнулся.

Я поняла, куда он клонит.

- В Москве им будет куда легче затаиться и залечь на дно.

- Причем наглухо и очень надолго, - заметил Стас. - А в других городах... Даже в Питере, вычислить и найти их куда легче. Не говоря уж о какой-то провинции в пол миллиона или меньше человек. Там вероятность затеряться будет в десятки раз меньше.

- Тот, кто их направляет, тоже это понимает, - справедливо заметила я.

- Да, скорее всего, - на стал спорить Корнилов, - Но!.. Ему, в любом случае, нужен Мечников. А Маски... страх им не чужд, как ты выяснила, отец, которого они до жути бояться, за решеткой. Что скажет Марк, они тоже не знают, но, будь уверена, исходят из самого худшего. И первое, и второе, и третье кричит им о том, чтобы они валили из города и бежали...

- Паника? - усмехнулась я.

- Убийцы склонны паниковать не меньше, чем их жертвы. Им тоже страшно, они, возможно, не прочь прославиться, чтобы их имя звучало с телевизоров и обсуждалось в массах, но за решетку им не хочется.

- Тогда, что нам сейчас делать?

Стас на миг задумался.

- Передохнуть - если они, как следует напугались, всё равно, выехав из Москвы, они постараются избавиться от всех улик, затем несколько часов, а может и сутки будут где-то кантоваться, а потом...

Он скривился и прокашлялся.

- Потом, если мы всё правильно поняли, поедут искать Мечникова?

- И бросят своего брата? - спросила я.

Стас хмыкнул.

- Ника, серийники, по сути своей, одиночки. Они крайне редко работают в паре или в большей группе. Мы, считай, столкнулись с необычной аномалией, но... у них нет тех чувств, которые мы обычно испытывает друг к другу. Они вместе, потому что знают, что так нужно. Нужно быть братьями, нужно быть семьей или, хотя бы, изображать её. Но они не чувствую привязанности друг к другу, не обольщайся. Возможно, им жаль, что Марк попался, но для его спасения они чего делать не будут.

От его слов мне стало как-то мерзко и тоскливо на душе.

Неужели, правда, даже своих родных они, такие, как Маски и другие, подверженные такой же психопатологии, личности по-настоящему не любят?

- В общем, у нас есть время на небольшую передышку, - объявил Стас. - Во всяком случае, на ближайшие пять-шесть часов - точно.

Странно, но только после слов Стаса, я почувствовала, как сильно я устала. Чувство утомленности навалилось плотной многослойной массой. Всё пережитое мною за последние сорок восемь часов, все воспоминания и видения, всё это, словно обернулось для меня, многочасовым спортивным кроссом на несколько десятков километров.

- Ты голодна? - спросил Корнилов.

- Не знаю, - честно призналась я.

Я правда не знала, не чувствовала и даже не задумывалась об этом.

- Давай, заедим перекусим, - предложил Корнилов, - тебе явно нужен отдых.

Он ухмыльнулся и добавил.

- Да и мне не помешает.

Я что-то согласно пробормотала в ответ, но внезапная сонливость отнимала желание шевелить языком и даже просто думать.

Я почувствовала, что мои чувства притупляются и меня неуклонно тянет ко сну.

Стас что - то спросил у меня, но я уже не отвечала. Хотелось одного - спать.

АНЖЕЛИКА КОРФ

Среда, двадцать пятое марта. Предрассветное утро.

Много часов спустя, выше описанных событий.

Ей снова и снова снился он - Флейта. Вновь и вновь, они с Леонидом, убегают от толпы, чьи мысли и сознание подчинила музыка Наркиса Зорича.

Анжелика открыла глаза и, в сумрачном полумраке маленькой комнатки, с бревенчатыми стенами, уставилась в пустоту.

Он возникал перед ней даже в сумраке, но здесь его было меньше.