Неоновые росчерки

Она убрала руки от ушей, схватила мобильник.

- Леонид! - едва не вскричала она.

Сердце в её груди неистово бодало, взбешенно выбивало грудь изнутри. От переизбытка чувства страха на губах ощущалась соль и металл. А череп, казалось, пульсирует вместе с мозгом.

- Леонид! - плача и содрогаясь от страха, всхлипнула девушка.

Она увидела, что мужчина в черном пальто, как ни в чем не бывало, прошел мимо четырех трупов полицейских и направился к дому Полунина. К дому, где находилась Анжелика.

Девушка убрала телефон от уха и потрясенно уставилась на дисплей. Полунин давно положил трубку.

От него пришло только одно сообщение. Девушка открыла его. Там было два коротких предложения:

'Беги. Не слушай музыку флейты'.

Девушка несколько секунд, пребывая в шоке, глядела на дисплей телефона.

А затем, едва-едва слышно, в доме прозвучали вкрадчивые медленные шаги.

Человек с флейтой уже был в доме.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Воскресенье, 22 марта. Поздний вечер.

Я, мучаясь переживаниями, грустно смотрела в окно. Мы со Стасом ехали мимо заснеженных столичных улиц. Безрадостно и уныло, поглядывая на пролетающие мимо дома, магазины, другие автомобили и голые деревья с горками снега на ветках.

Я думала о своем поступке. Я хотела поговорить со Стасом, объяснить ему всё, донести до него... Я чувствовала, что Корнилов по-прежнему пребывает в гневе и раздражении.

Оно и понятно! Я бы на его месте вряд ли бы сумела проявлять такую сдержанность и спокойствие. Даже не знаю... Возможно я возненавидела бы того, кто поступил со мной, как я со Стасом. Но я не хотела об этом думать. Мне просто хотелось оправдаться в его глазах. Меня ранило и угнетало мысль о том, что Корнилов злиться на меня!

Мысленно, я не переставала костерить Бронислава. Честно, я уже была не рада, что обратилась к нему! Нужно было обходиться без его помощи! Теперь иди знай, что он там выдумал!

Как я не уговаривала его, Коршунов на отрез отказывался говорить Стасу, где его жена и дочь. А Стас, понятное дело, злился на меня.

Неотступное чувство вины горьким и ядовитым дымом чадило внутри меня и больно опаляло душу.

Несколько я собиралась заговорить, но каждый раз, опасливо украдкой взглянув на мрачное лицо Стаса, я поспешно отворачивалась и снова смотрела в окно. Меня одолевало гадкое и гадостное чувство тягостной грусти. Я не выдержала. Я не могла больше сопротивляться давящему на меня оголтелому и беспощадному чувству вины. Стыд и горечь от совершенного поступка добили меня.

Я пыталась не плакать. Пыталась сделать так, чтобы Корнилов этого не увидел. Но Стас, конечно же, заметил и тут же остановил автомобиль.

Я протяжно слёзно вздохнула, отчаянно продолжая смотреть в окно. Мне совсем не хотелось, чтобы Стас подумал будто я пытаюсь таким нелепым образом давить на жалость к себе!

- Ника, - голос Стас прозвучал мягко тихо, с толикой грусти, - Посмотри на меня.

Я молча и упрямо замотала головой, продолжая тихо всхлипывать и рыдать.

Стас коснулся моей руки и легонько сжал её.

- Посмотри на меня, - уже настойчивее произнес Корнилов.

Я снова шумно всхлипнула. Слёзы обильно стекали по щекам, я торопливо вытерла их и, пристыженно опустив взгляд, повернулась к Стасу. Я смотрела не на него, а на его колени в джинсах. В лицо Корнилову я смотреть не могла.

Тут Стас медленным и ласковым движением, легонько взял меня двумя пальцами за подбородок и чуть приподнял вверх. Я посмотрела на него, через туманную пелену слез в глазах.

- Ох, Ника... - вздохнул Корнилов и чуть шершавым мизинцем свободной руки смахнул слезы с моих щек. - Ну чего ты ревёшь?

- Стас, я не знала, что мне делать... вы все не отвечали на звонки и... мне просто пришлось обратиться к Брониславу, - рыдая оправдывалась я. - Прости меня, пожалуйста! Прости! Прости!.. Я не хотела, чтобы так вышло!!! Я бы никогда!.. Ты же знаешь! Прости меня! Пожалуйста... п-пожалуйста... я... я не хотела...

Я всхлипывая, шепотом повторяла одни те же слова.

Стас отстегнул ремень безопасности и наклонился ближе ко мне.

- Ника, - он убрал прядь волос с моего лица, - сначала, признаюсь, я был зол. Но не на тебя, а на Коршунова. Да, признаюсь, он меня и так раздражает своим присутствием, а когда я узнал, что он куда-то увез мою жену и дочь...

Стас вздохнул и провел рукой по моим волосам.

- Я немного потерял контроль над собой. Но...

Он веско, с выражением, произнес последнее слово.

- Чтобы ни было между мной и Коршуновым, какой бы скотиной не был Датский, никто из них не станет нарочно причинять вред моей семье.

- Но Датский же тебя ненавидит... - пролепетала я.

- Как и я его, - хмыкнув, кивнул Стас, - но, каждый из нас знает и понимает, где есть грань... черта, пересечь которую означает стать законченной мразью. Конфликт и взаимная неприязнь - это, личное дело двоих или большего количества полицейских. Но угрожать семье... жене и детям другого сотрудника правоохранительных органов...

Стас невесело улыбнулся и пожал плечами.