Неоновый дневник (СИ)

Я ужасно хочу спать. Улицы города, мутные в ранних зимних сумерках, пробегают за окном, сливаясь в однообразный серый фон. У меня звенит в ушах, и мне кажется, что я все еще в клубе, а где еще мне быть? Вся моя жизнь — просто ожидание вечера, ожидание ночи — ночи, которая длится бесконечно, а все остальное мне просто снится. Я смотрю на дорогу, и вижу Ромку, переходящего улицу прямо перед носом нашего джипа — ну вот, я все-таки заснула, и он попал в мой сон. Как со стороны, слышу свой голос:

— Подожди меня минуту, пожалуйста.

Открываю настежь дверь, и, уже на ходу, кричу:

— Рома!

Я бегу через дорогу, не обращая внимания на сигналящие мне машины — загорелся зеленый и поток транспорта уже начал свое движение. Я догоняю Ромку, повисаю на нем, он снимает с головы наушники, обнимает меня, прижав к себе, и я смотрю на снежинки в его волосах. Как тогда…

— Ты откуда здесь взялась?

— Я ехала в машине и увидела тебя. Я уезжаю домой, на Новый год.

Ромка улыбается, совсем чуть-чуть, но я вижу, что его глаза смеются:

— Ну хорошо тебе съездить, я буду скучать.

Целует меня в нос, потом в лоб:

— Давай, беги, пока.

Я возвращаюсь в мигающее аварийными огнями на перекрестке авто. Уже захлопнув дверь, я понимаю — что-то не так. Паша сидит, молча глядя перед собой, девчонки сзади тоже притихли. Я чувствую напряжение в воздухе, и, чтобы как-то разрядить атмосферу, говорю, обращаясь, конечно, к Паше, девчонки-то все знают:

— Это просто друг, в клубе вчера вместе тусовались. Хотела попрощаться.

Стоп, я что, оправдываюсь? Какое кому дело до того, с кем я обнимаюсь на улице? Если Павел что-то там нафантазировал про меня — это его проблемы. И вообще — ему некуда деваться. У него полный джип уже захмелевших студенток, которых сегодня вечером ему нужно сдать их родителям. Никто не просил его забирать нас — сам предложил, а что там у него в голове, меня не касается. У меня похмелье, и мне похуй. Я отворачиваюсь к окну, давая понять, что тема закрыта. Анька с Лесей какое-то время едут молча, но потом мы выезжаем на трассу, и девчонки, уже сами, открывают вторую бутылку:

— Ура, домой! С наступающим!

Их уже снова размазало после вчерашнего, и они начинают нести хуйню:

— Дин, а это же Рома был, да? Ты чего к нему выскочила? Вы ж вчера только в клубе вместе бухали?

— Блять, Ань, перестань! Это было так красиво! Машины сигналят, ты бежишь к нему, и он обнимает тебя, и везде этот… сука, снег! Как в кино!

Я отворачиваюсь к окну, пряча улыбку. Только сейчас я понимаю, настолько спонтанным был этот поступок. И правда, нахуя я к нему побежала? Ну почему я всегда сначала делаю, и только потом думаю? А что подумает Ромка? Я чувствую себя идиоткой.

— Я не знаю, я просто увидела его и… я не знаю. Захотела попрощаться.

— Это любовь, точно! Динка, это любовь, да?

Вот сучки. Паша молча слушает наш разговор, а потом резко ударяет по тормозам, уйдя в небольшой занос. Автомобиль выносит на обочину, Павел отстегивает ремень, и выскакивает в снежную ночь, тут же потерявшись за густой белой пеленой. Я сижу и тупо смотрю перед собой. Что за хуйня происходит? Что мне делать?!

Павел обходит машину, открывает дверь с моей стороны, вытаскивая меня с переднего сидения, и садится на мое место:

— Заебало все. Я устал. Раз ты такая вся из себя взрослая — едь сама, а я буду тут сидеть.

Оборачивается назад:

— У вас шампанское еще осталось?

Делает несколько глотков и передает бутылку обратно. Девчонки с изумлением наблюдают за этой сценой, но я, кажется, совсем не удивлена. Значит, мы друзья? Да какая, нахер, дружба, может быть между сорокапятилетним мужиком и двадцатилетней девчонкой? Он просто ревнует и берет меня на слабо. Окей. Я обхожу машину и сажусь на водительское — у меня нет прав, ну и похуй. Девчонки сзади, хихикая, подбадривают меня:

— Давай, братишка, поехали!

Сука, для них это просто развлечение. Интересное кино, за которое не нужно платить — это развлечение сегодня уже оплачено мной. Желая произвести на них впечатление, я тоже протягиваю руку за бутылкой и делаю большой колючий глоток ледяного шампанского — мне просто нужно войти в свою роль:

— Ну что, красавицы. Прокатимся, как в последний раз.

Волна пьяного смеха с задних сидений. Я завожу мотор. Пристегиваться совершенно необязательно — в двадцать лет мы все бессмертные. Я выезжаю на дорогу и вдавливаю педаль газа в пол. Уже совсем темно, за городом настоящая метель — снег горстями летит в лобовое, видимость нулевая, я разгоняю джип до ста, потом до ста двадцати, краем глаза наблюдая за Пашей — осадит меня или нет? Он сидит с закрытыми глазами, совершенно отключившись от происходящего, и в этот момент я понимаю, что больше нет никого и ничего кроме меня, этой ночи и трассы, летящей мне навстречу, и нет ничего, кроме этой секунды, когда я чувствую себя по-настоящему живой.

***