Неопалимая купина

Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?
                                          Была ли ты? есть? или нет?
Омут… стремнина… головокруженье…
                                          Бездна… безумие… бред…

Всё неразумно, необычайно:

                                          Взмахи побед и разрух…
Мысль замирает пред вещею тайной
                                          И ужасается дух.

Каждый, коснувшийся дерзкой рукою, —

                                          Молнией поражен:
Карл под Полтавой, ужален Москвою
                                          Падает Наполеон.

Помню квадратные спины и плечи

                                          Грузных германских солдат —
Год… и в Германии русское вече:
                                          Красные флаги кипят.

Кто там? Французы? Не суйся, товарищ,

                                          В русскую водоверть!
Не прикасайся до наших пожарищ!
                                          Прикосновение — смерть.

Реки вздувают безмерные воды,

                                          Стонет в равнинах метель:
Бродит в точиле, качает народы
                                          Русской разымчивой хмель.

Мы — зараженные совестью: в каждом

                                          Стеньке — святой Серафим,
Отданный тем же похмельям и жаждам,
                                          Тою же волей томим.

Мы погибаем, не умирая,

Дух обнажаем до дна.
Дивное диво — горит, не сгорая,
Неопалимая Купина!

28 мая 1919

Коктебель

IV ПРОТОПОП АВВАКУМ

Памяти В.И. Сурикова

1

Прежде нежели родиться — было
Во граде солнечном,
В Небесном Иерусалиме:
Видел солнце, разверстое, как кладезь.
Силы небесные кругами обступили тесно —
Трижды тройным кольцом Сияющие Славы:
В первом круге —
Облакам подобные и ветрам огненным;
В круге втором —
Гудящие, как вихри косматых светов;
В третьем круге —
Звенящие и светлые, как звезды;
А в недрах Славы — в свете неприступном
Непостижима, Трисиянна, Пресвятая
Троица,
Подобно адаманту, вне мира сущему,
И больше мира.
И слышал я:
Отец рече Сынови:
— Сотворим человека
По образу и по подобью огня небесного… —
И голос был ко мне:
«Ти подобает облачиться в человека
Тлимого,
Плоть восприять и по земле ходить.
Поди: вочеловечься
И опаляй огнем!»
Был же я, как уголь раскаленный,
И вдруг погас,
И черен стал,
И, пеплом собственным одевшись,
Был извержен
В хлябь вешнюю.

2