Неопознанная педагогика. Адыгея. Черкесские сады, или Плач под лезгинку

Как уже говорилось, истории нартского эпоса отличаются от сказок тем, что имеют реальные, физически наблюдаемые следы.

В ауле Кунчухохабль за изгородью одного дома мне показали след от зарывавшегося в землю по пояс, плясавшего с кузницей на плечах нарта Худимиджа.

С черноморского побережья ясно видна красная от крови полоса, оставшаяся от прикованного к скале Прометея, грудь которого клевал орёл. То, что Прометей именуется по-адыгски Насрэн Жачэ, особого значения не имеет. Дело происходит всё равно в этих местах, в Колхиде, как называли Кавказ греки, плывшие сюда за Золотым Руном.

Ну, а уж легенда о трёх камнях точно принадлежит нартскому эпосу: в ней двое мужчин и женщина превратились в камни, чтобы не носить на себе бремя стыда – и это место, где разгорелся поединок, – я тоже видел, там стоят три огромных валуна.

И я не встречал ни одного человека в тех местах, который бы считал, что это – выдумка.

Ветви чести на древе человечности

Мастер по дереву, предприниматель, житель аула Джамбечий, смастерил для школьного музея скамейку. («У адыгов не было кроватей». – «Были до Кавказской войны… А в войну – какие кровати…»)