Неопознанный ходячий объект

– Не доставай, а? – попросила я, чувствуя себя законченной дурой при воспоминании о том, как старательно орудовала пилкой для ногтей.

– Значит, собаки у него нет, – вздохнула Женька. К тому времени мы выбрались к чьей-то бане и устроились под яблоней на узкой скамеечке.

– Нет, – сморщилась я, – то есть ее нет в доме, что вполне понятно: если там держать большую собаку, трудно рассчитывать, что сумеешь сохранить это в тайне.

– Но ты по-прежнему уверена, что собака принадлежит ему?

– Как я могу быть в этом уверенной? Я считаю это вполне вероятным.

– Не цепляйся к словам, скажи попросту, чего ждать от жизни?

– Ладно, – вздохнула я, соглашаясь с тем, что злюсь на Женьку совершенно несправедливо, не ее вина, что шкаф заперт и никаких следов собачки в доме. – Я по-прежнему считаю, что вся местная чертовщина, или ее существенная часть, дело рук Горемыкина. На сегодняшний день мы имеем Зеленого охотника, собаку-оборотня, точнее, собаку, которая его изображает…

– Не забудь про черную мессу и огни. И еще кто-то двинул мне по затылку.

– Итак, – согласно кивнув, продолжила я, – на человека, который готов хладнокровно убить другого человека, Горемыкин все-таки не похож, потому я предлагаю следующую версию: чертовщина – его рук дело, так как он на суевериях попросту помешан, а к покушению на нас он рук не прикладывал, это работа других субъектов, пока неизвестных. И тут под подозрение попадают все, в том числе и твой блондин. При этом события каким-то образом завязаны на болотах, раз уж буквально все ими остро интересуются. Значит, ответив на вопрос о нечистой силе, точнее, о том, кому выгодно ее появление, мы приблизимся к другой разгадке: кто нас хотел укокошить.

– Вот за что я тебя уважаю, Анфиса, так это за толковые объяснения. Я, правда, мало что поняла, но чувствую…

– Если ты такая умная, – презрительно перебила я, – давай свою версию.

– Не принимай близко к сердцу, я ж так, дружески критикую, от кого еще правду услышишь, как не от меня?

– Нужна мне твоя правда…

– Ладно, давай развивай идею, больше перебивать не буду. Честно.

– Я думаю, собака есть, и она принадлежит Горемыкину. Только держит он ее не в доме, а где-то неподалеку. Возможно, на той же мельнице. Надо поговорить с местными. В конце концов, тебя прислали, чтоб ты с народом общалась. Думаю, Зеленый охотник – это тоже Горемыкин. То, что он по ночам не спит, а где-то бродит, нам с тобой доподлинно известно.

– Ты ж сама говорила, это вряд ли Горемыкин. Рост неподходящий, – напомнила Женька.

– Может, это какой-то фокус. Ни плащ-палатки, ни штормовки я не видела, но они могут висеть в запертом шкафу или вообще спрятаны вне дома. Короче, предлагаю следующее: сегодня начнем тотальную слежку за этим типом. Собаку надо кормить, а еще спускать ее и вновь сажать на цепь. Если она будет свободно носиться днем, от нее толку, то есть страха, совсем ничего. Собака и собака.

– Да поняла я, – нахмурилась Женька. – Меня что смущает: если мы тотально следим за Горемыкиным, то автоматически теряем из виду художника и остальных подозрительных. Или ты предлагаешь разделиться? – не без испуга спросила подружка.

– Разделяться, пожалуй, неразумно, – подумав, ответила я. – Чувствую, это небезопасно. Что там за дела у писателя, нам неведомо, но он вполне может и подождать, а нечистая сила мне уже надоела. Надо с ней решать вопрос.

– Хорошо, – с готовностью согласилась Женька, поднимаясь со скамейки. – Идем опрашивать граждан.