Неопубликованное предисловие к "Запискам уцелевшего"

В конце XVIII и начале XIX века жил ныне забытый поэт и вельможа Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий, в молодости воспитатель царя Павла Первого. У него было две дочери — Софья, которая вышла замуж за Федора Васильевича Самарина и Аграфена, вышедшая замуж за князя Александра Петровича Оболенского — участника Наполеоновских войн. От него и от Ф.В.Самарина народилось бесчисленное множество потомков. И сейчас, ныне живущих, их не менее пятисот. В свое время большинство их жило в Москве, они не только дружили между собой, но нередко женились на своих троюродных, четвероюродных, пятиюродных сестрах, тетках или племянницах. Благодаря перекрестным бракам, родные еще больше сближались между собой, и каждый из них был на «ты» и называл дядями и тетями очень многих, порой весьма почтенных людей.

У моего прапрадеда Александра Петровича Оболенского было две дочери — Софья, которая вышла замуж за Павла Александровича Евреинова (о их сыне Дмитрии и о его романе с моей бабушкой Голицыной я уже упоминал), и Варвара — моя прабабушка Лопухина. Кроме того, у Александра Петровича было несколько сыновей, назову лишь одного из них — Михаила Александровича, чей великолепный портрет кисти Брюллова в белом шелковом кунтуше с широким поясом находится в Третьяковской галерее.

У этих сыновей потомков тоже было очень много, некоторые стали видными царскими сановниками. Витте в своих воспоминаниях ворчит, что Оболенские любили помогать родственникам и выдвигали их на те или иные должности. Ну, а теперь в нашей стране Оболенских почти не осталось, большинство уехало за границу, некоторые погибли в лагерях.

Вот эта родственность, это стремление помогать друг другу, даже троюродным-четвероюродным, качество очень характерное для потомков Нелединского-Мелецкого. Лопухинское веселье, непринужденность отношений, бескорыстное гостеприимство передавались и в следующие поколения и дожили до сегодняшнего дня в семьях его многих потомков, живущих в нашей стране. Встречаясь, родственники льнут друг к другу, стараются быть доброжелательными, помогают друг другу. А ведь теперь нередко, что даже родные братья, живя в одном городе, без всяких видимых причин прекращают отношения между собой.

У Алексея Александровича Лопухина было три сына и пять дочерей. Расскажу о некоторых из них.

2

У старшего Александра было пятеро сыновей. Из них старшего Алексея Александровича я никогда не видел, о нем мне рассказывали его родители как о человеке выдающихся способностей, но совершившем в жизни страшную ошибку и горько за то поплатившемся.

Его карьера на судебном поприще началась блестяще; женатый на княжне Урусовой, совсем молодым, он стал прокурором Московской судебной палаты, и на этой должности снискал известность как абсолютно честный блюститель законов. Именно он посадил в тюрьму известного капиталиста, мецената и крупнейшего общественного деятеля Савву Ивановича Мамонтова, когда тот превысил свои полномочия председателя акционерного общества. И он же всячески старался облегчить участь этого энергичного, честного, но оступившегося человека.

Брат жены Алексея Александровича князь Сергей Дмитриевич Урусов [С. Д. Урусов оставил после себя очень интересные воспоминания. Их хотел опубликовать Твардовский в «Новом мире», но не успел (примеч. автора).] был товарищем министра внутренних дел и предложил своему зятю занять должность директора Департамента тайной полиции. Как уговаривали его все родные отказаться! Полиция, жандармерия, сыск — значит неизбежно подлые методы работы. Алексей Александрович пошел в это столь презираемое в обществе учреждение с благородными намерениями — в корне изменить тамошние порядки.

У него была единственная дочь Варвара, Когда ей минуло 13 лет, родители отправили ее вместе с гувернанткой за границу, и там девочку похитили.

В своих воспоминаниях, написанных в тюрьме ГПУ на Лубянке, один из главарей партии эсэров, Савинков, пишет, что руководство партией стало недоумевать — почему проваливается ряд тщательно законспирированных подготовок покушений на тех или иных царских сановников. Эсер Бурцев, путем сопоставления различных фактов, пришел к выводу, что среди верхушки партии есть провокатор. Кто? Продолжая свои исследования, он решил, что провокатором является не кто иной, как председатель партии Азеф. Но где добыть доказательства?

О похищении девочки Савинков не говорит ни слова [Не пишет о похищении в своих воспоминаниях и С. Д. Урусов, благополучно доживший до 1937 г. и скончавшийся в своей постели в Москве (примеч. автора).], а пишет довольно странно, что Бурцев подсел в Германии в купе вагона к Лопухину, спросил его об Азефе и тот, ни с того ни с сего, подтвердил: «Да, Азеф — провокатор».