Неопытная искусительница

— У меня есть обязательства перед младшенькими, хотя тебе этого не понять, — отозвался Армстронг с поддразнивающей улыбкой. Это был шутливый намек на тот факт, что обязанности Джеймса по отношению к брату, который был младше его на двенадцать лет, не шли ни в какое сравнение с обязанностями виконта по отношению к трем сестрам.

— Вряд ли меня можно назвать единственным ребенком, — сухо заметил Джеймс.

— Не в буквальном смысле, хотя вы с Кристофером росли поодиночке.

Вернулся официант с выпивкой и осторожно поставил ее на стол, ненадолго прервав разговор. Армстронг вознаградил его за труды, бросив на поднос шиллинг. Его щедрость была встречена признательной улыбкой и легким поклоном.

Джеймс подождал, пока официант отойдет к другому столику, прежде чем ответить:

— Однако это не умаляет моей привязанности к нему. — Все знакомые знали о его любви к младшему брату. На свете было не много вещей, которые Джеймс не сделал бы для юного шалопая. Кристофер тоже знал об этом и порой бессовестно злоупотреблял снисходительностью старшего брата.

— Да, но это совсем не то, что иметь трех сестер, к тому же красивых. Если бы только Мисси остановила свой выбор на Гренвилле, то по крайней мере до следующего сезона обрел бы некоторый покой, — мрачно пошутил Армстронг. — Представляю, каково мне придется, когда я обзаведусь собственными дочерьми… если вообще женюсь, — добавил он с удрученным видом, глотнув рома.

— И какие же семейные обязательства тебя задержали? — поинтересовался Джеймс небрежным тоном. — Только не говори, что тебе снова поручили отгонять толпы ухажеров, осаждающих гостиную матери.

Армстронг хмыкнул.

— Учитывая, что это четвертый сезон, мне следует радоваться, что у нее еще остались поклонники с серьезными намерениями. Да и моя матушка ничуть не изменилась: по-прежнему требует полный отчет о каждом джентльмене, которому взбредет в голову ухаживать за моей дорогой сестричкой. Господи, список длиной с мою руку.

При красоте Мисси в этом не было ничего удивительного, но слова друга вызвали у Джеймса вспышку раздражения. Три жарких поцелуя явно сделали его чересчур возбудимым.

Годами он избегал всего, что было связано с брачными перспективами Мисси. Но теперь с бегством покончено. В этом сезоне ему придется столкнуться со всеми мужчинами, которые добиваются руки Мисси, включая его собственных приятелей. От этой мысли сердце Джеймса сжалось, как стиснутый кулак.

— И кто именно претендует на то, чтобы стать твоим шурином? — вырвалось у него, прежде чем он успел спохватиться. Джеймс выругался про себя, проклиная свое любопытство.

— Райли, Мальборо, Эссекс и, как тебе известно, Гренвилл. Это так, навскидку, — ответил Армстронг.

— Боже милостивый, я не могу поверить, что ты позволишь Мальборо или Эссексу даже приблизиться к ней на десять футов. Вторые сыновья, занятые поиском богатой наследницы, вот кто они. У Мальборо такое пузо, что пролезет не в каждую дверь, а у Эссекса уши как у слона.

Ты же не хочешь, чтобы твои племянники унаследовали эти черты? Мисси никогда не будет счастлива ни с одним из них. И, Господи, Райли? У него хребет, как у медузы. До сих пор держится за фартук своей маменьки. Эта чертова женщина сделает несчастной жизнь Мисси.

Армстронг отодвинулся от стола и небрежно закинул ступню одной ноги на колено другой, глядя на Джеймса с насмешливой улыбкой.

— А Гренвилл? Уверен, что ты умираешь от желания рассказать мне, почему он тоже не подходит моей сестре.

У Томаса был такой вид, словно он что-то подозревает. Что-то подсказывающее, что Джеймсом движет не только дружеская забота. Но Джеймс не собирался обсуждать графа. Возможно, тот был идеальной партией для Мисси, насколько это вообще возможно. Проблема заключалась в том, что Мисси не хотела Гренвилла. Она хотела его, Джеймса.

— Меня удивляет, что ты способен шутить по такому серьезному поводу. Будучи близким другом вашей семьи, я полагал, что ты проявишь больше разборчивости в выборе джентльменов, которым позволено ухаживать за твоей сестрой. — Он не ожидал, что слова прозвучат как обвинение, но, проклятие, Армстронг взбесил его своим легкомысленным отношением.

Ответ виконта был мгновенным, со зловещими нотками в голосе:

— Можешь не сомневаться в моей преданности сестрам и заботе об их благополучии. Но если бы я отказывал поклонникам исходя из твоих критериев, то никого бы давно не осталось. Ты находишь недостатки у каждого из них. Господи, да при таком подходе ей пришлось бы выбирать: либо остаться старой девой, либо выйти за тебя, чего она так отчаянно желает.

Джеймс опешил и, забыв об осторожности, возмущенно выпалил:

— Боже, неужели я такая одиозная фигура, что ты предпочел бы видеть, как она увядает в одиночестве? — Проклятие! У него не было ни малейшего желания ухаживать за Мисси, но задетая гордость оказалась сильнее здравого смысла.

Армстронг выдержал паузу, устремив на него оценивающий взгляд.

— Следует ли это понимать так, что ты тоже претендуешь на руку Мисси? — Он сделал очередной глоток из своего стакана, не сводя глаз с лица Джеймса.

Тот выдавил смешок.