Неоспоримая любовь (ЛП)

Как долго я ждала, чтобы он произнес эти слова?

***

Ева уснула после того, как он трахал ее все утро. Был полдень, и Дьюс с несколькими из своих парней сидели на заднем дворе клуба, пили и жарили стейки.

— Где горячая штучка? — спросил Тэп, не выпуская бутылку пива.

— Которая? — спросил Джейз. — Блондиночка или темненькая? Они обе что надо.

Зизер засмеялся.

— Блондинка была начинкой в сэндвиче «Рипер-Кокс» с самого начала.

Хоук разочарованно скривился.

— Вот это, блин, нечестно. Если бы я вышел первым, эта сучка была бы в моей кровати.

Дьюс пожал плечами.

— Ками — ебаная шалава. Сомневаюсь, что она была бы против, если ты б присоединился к их вечеринке.

— Эхх, — сказал Чип, — я уже пытался. Они не хотят делиться. Не то чтобы я винил их. Не так много свободных дыр осталось, когда они оба принялись за дело одновременно. Так как насчет твоей девочки, Босс? Хочешь передать ее дальше нуждающимся?

— Придурок, — пробормотал Джейз, — она не шлюха. Это Ева Фокс, Проповедника блять дочь. Та сука, которую наш Президент не рассчитывал больше увидеть когда-либо. Та сука, из-за которой его прострелили.

Чип вытаращил глаза.

— Я сам выпросил себе эти пули, — сказал Дьюс негромко, — там нет ее ебаной вины. Ей было шестнадцать. Я засунул руку в ее ебаные трусы, а свой язык ей в глотку. Он ее отец, ты серьезно блять винишь его за это?

— Если бы ты погиб, — сказал Марш жестко, — тогда да, я бы блять обвинял его.

— Шестнадцать, хм? — ухмыльнулся Дэнни Ди. — Неплохо.

Тэп нахмурился на Дэнни.

— Ты больной мудила. Моей дочери пятнадцать. Если какой-то говнюк старше ее, вроде Президента, окажется поблизости ее трусов, я закопаю его. Я допускаю разницу в возрасте в год для ее кавалеров, — Тэп повернулся к Дьюсу. — Но не ебаных восемнадцать лет разницы.

— Все не так, — ответил он, не торопясь, чувствуя себя странно смущенным. — Дело не в разнице в возрасте, здесь я ничего не мог поделать. Никогда не мог. Она нравилась мне еще с того момента, когда была всего лишь ребенком. Сейчас она стала женщиной, и моему члену она тоже нравится. Но дело никогда не было в разнице в возрасте. Говоря проще, дело всегда было только в ней, в том, какая она.

Его парни уставились на него, будто у него вторая голова выросла.

— Черт, Босс, — проговорил Джейз. — Просто… Черт возьми.

Глава 7

Не считая Кокса, Рипера и Мика, так и не вернувшегося обратно в клуб, я познакомилась с Блу, Зизером, Чипом, Бакетом, Уормом, Вольным, Хоуком, Маршем, Дэнни Ди, Дэнни Эль, Трэмпом, Дурманом, Тэпом, Темным и Джейзом.

Больше остальных мне понравились Кокс, Зизер и Вольный. Зизеру было восемнадцать, и он едва стал полноправным членом клуба. Его жизнь, как и моя, с рождения протекала в клубе. Еще он напоминал мне о Фрэнки с его глазами цвета темного шоколада и волосами до плеч, которые собирались в хвост на затылке. Он был высок, худощав и все еще не утратил некую невинность и простодушие, которые, я точно знала, вскоре будут стерты из него.

Догадаться, как Вольный получил свое имя, было несложно. Длинные серо-черные волосы свисали сальными прядями до середины его спины. Он лысел, но неплохо прикрывал это банданой, повязывая ее в стиле Брэта Майклса[18]. Его серая борода была заплетена в косу, болтавшуюся до середины его груди, и он все еще носил джинсы-клеш, которые были столько раз перепрошиты заплатками, что я не была уверена, осталось ли там хоть немного фабричного денима. Его руки были покрыты татуировками: знаками мира, инь-янь, словами о свободе, мире и чистой дороге. Немного лицемерно для байкера, принадлежавшего к Всадникам Ада, но кому какое дело. Я смеялась над его пошлыми шуточками.

Клубные шлюхи были не так уж испорчены и дурны в сравнении с теми, что постоянно ошивались у Демонов в Нью-Йорке, половина из последних были самыми, что ни на есть, настоящими проститутками. Но это не означало, что своих проблем у местных девочек не хватало. Главной проблемой было их отчаянное желание сменить свой статус на Олд Леди. Но они быстро делали одну и ту же ошибку — спали со всеми подряд в клубе. И зависали в этом положении навсегда. Ни один байкер не посадит на свой байк женщину, которую имела добрая половина его братьев.

Меньше всего мне пришлась по душе обесцвеченная блондинка по имени Миранда. Ей было двадцать пять, выпнута из старшей школы, мама двоих детей, имена отцов канули в лету. Когда я спросила, где ее детки, куда она отдавала их, пока была в клубе, — а она, похоже, была тут круглые сутки — она ответила, что право опеки передала своей матери. Этот факт был мерзок. Я не испытывала симпатий к тунеядкам, бросившим своих детей.

Дьюс, приподняв бровь, одарил меня ленивым взглядом, когда я спросила, был ли он с ней.

— Малыш, — произнес он в тоне, подразумевавшем, что я задала самый дурацкий из возможных вопросов.

Я вихрем вылетела из кровати, а он хохотал надо мной. Мгновением позже я повисла, переброшенная через его плечо, и была возвращена в постель.