Неоспоримый

Тихий смех привлек мое внимание к моему соседу по камере.

— Небольшой совет, не высовывайся. Как только остальные заключенные узнают, кто ты, тебе повезет, если ты сохранишь себе жизнь.

Меня охватила сонливость, и мои глаза закрылись, но я последовал совету. Если бы этим исправительным центром управлял мой отец, я не сомневался, что наше общее имя привлекло бы нескольких врагов.

— С возвращением, — приветствовал меня голос.

Я открыл глаза. Я лежал на спине, лицом к потолку, где яркий свет почти ослепил меня. Игнорируя его, я изо всех сил старался оглядеться по сторонам.

— Не было никакой необходимости в драматизме, — продолжал он.

Во рту у меня пересохло. Я несколько раз пытался выдавить из себя слова.

— Я мог бы сказать тебе то же самое.

— Воды ему, — приказал Гектор ближайшему охраннику, который вышел из комнаты и вернулся с пластиковым стаканом, протягивая его мне.

Я сел и выпил его залпом. Наручники все еще были прикреплены к моим запястьям, а к лодыжкам были добавлены новые.

— В этом есть необходимость? — я указал на наручники, сминая чашку в руке.

— Да, ты убил двоих из моих сотрудников и ранил других.

Я выдохнул.

— Чего ты хочешь?

— А, теперь мы переходим к правильным вопросам, — Гектор ухмыльнулся и посмотрел на охранника. — Перенесите его, пожалуйста, в кабинет и уходите. Пришлите моего адвоката, когда он прибудет.

Не дожидаясь рукоприкладства, я сам направился к столу, стараясь не споткнуться из-за того небольшого движения, которое было дано моим ногам. Охранник попытался подавить улыбку, находя мою ситуацию забавной. Он закрепил мои наручники на столе и отступил, чтобы уйти.

Я обернулся через плечо.

— Надеюсь, вы убрали трупы из моей камеры. Меня никогда не заботили соседи по комнате.

Его глаза вспыхнули презрением. Я приподнял брови, когда он молча ушел. Я был уверен, что заплачу за это позже.

Не говоря ни слова, Гектор сделал свой следующий ход.

Кровь отхлынула от моего лица. Даже не глядя в зеркало, я знал, что черты моего лица искажены болью. Никакая маска не смогла бы скрыть выражение моего лица, когда я просматривал видео в прямом эфире на телевизоре, прикрепленном к стене.

То же самое, что было спроецировано на стену моей камеры, с одним изменением: они раздели маму догола, а вокруг нее стояли мужчины. Желчь подступила к моему горлу.

Мои кулаки сжались, металлические наручники впились в кожу, будучи намеренно слишком туго затянутыми. Беспомощность скрутила меня изнутри. Неудача с грохотом обрушилась на меня, но я сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями и разобраться с человеком напротив меня.

За все в моей жизни всегда приходится платить. Я знал это с детства. Теперь я просто ждал, чтобы увидеть, сколько я должен по сравнению с долгом, который мой отец выставил против меня и заставил бы заплатить.

— У тебя есть выбор, — объявил Гектор.

Мое отражение сидело напротив меня, сложив руки на груди, со спокойным выражением лица.

— Это твоя жена, — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

Он слегка наклонил голову.

— Так оно и есть.

— Почему? — спросил я, не ожидая ответа.

— Никто никогда не бывает невиновен. Разве я тебя этому не учил?

Я пропустил штангу сквозь зубы, прежде чем ответить:

— Мама невиновна.

На его лице промелькнула усмешка, и он приподнял губы. В комнату вошел его адвокат, достал из портфеля документы и передал их Гектору. Затем он отошел в угол комнаты, безмолвный зритель.

Мой разум проработал все планы, которые я вынашивал. Внутри меня возникло чувство спокойствия. Когда что-то шло не по вашему точному плану, вы не сворачивали с пути. Нет, вы должны были принять это с горечью и поверить в перенаправление.

Я всегда знал, что каким-то образом окажусь где-нибудь вроде этого места.

— Вот условия, на которые ты согласишься ради освобождения, — заявил Гектор, пододвигая ко мне документы.

Я просмотрел трехстраничный документ, мое сердце бешено колотилось в груди, но ответил холодным тоном:

— Я не готов пойти тебе навстречу.

— Время переговоров прошло. Несколько месяцев назад я был бы открыт для этой идеи, но ты вынудил меня.

Он пожал плечами.

Мои губы сжались.

— Я не могу просто передать тебе пристань.

— Нет, но ты можешь передать мне, к кому люди обращаются за инструкциями. Должен сказать, на меня произвело впечатление, что ты защитила Пуэрто Банус. Я горжусь.

Гордость была чемфто таким, чего я никогда не хотел, чтобы Гектор испытывал ко мне. Просмотрев текст, стало очевидно, что он понятия не имел о других портах, за которые я отвечал, и я был рад, что так и осталось.

— И я не передам тебе никаких престижных предприятий, — заявил я, заметив, как у него дернулась челюсть.

Я ни на секунду не стал бы облегчать ему задачу, особенно когда он выходил с выигрышной комбинацией.