Неоспоримый

Я не закончила эту мысль вслух.

— Путешествуй спокойно, увидимся вечером. Люблю тебя, Ческа, — сказала она и повесила трубку.

Как и ожидалось, через несколько минут зазвонил мой телефон. Я отменила все звонки от Джоша и вместо этого отправила ему сообщение. Скоро я вернусь домой, где мое место с самого начала, чтобы рассказать обо всем, что произошло.

Я оставила ключи в машине с открытой дверцей и багажником, готовая уехать, вошла в дом Нико и взбежала по лестнице. Схватив свой чемодан из шкафа, я замерла, оглядываясь на места, которые он освободил для меня, и на то, что это означало для нас в будущем.

Ложь. Ложь. Ложь.

Между нами, никогда не будет никакого будущего, и он знал это с самого начала. У него был шанс и выбор уйти, и он предпочел этого не делать. Нико поставил нас на этот путь ради своих эгоистичных нужд. Потому что он не хотел говорить себе "нет".

Вспыхнуло возмущение, и мое тело напряглось. Как смеет он, как блядь, он смеет?

Я была во власти непредсказуемых эмоций, и все, что я знала, это то, что мне нужен был выход для них. Я побросала одежду, туалетные принадлежности и другие свои вещи в чемодан, не забыв прихватить паспорт. Быстро переходя из комнаты в комнату, я собрала осколки, которые были разбросаны по всему дому, напоминая мне, что я привыкла считать это место домом.

Через несколько минут я загрузила свои вещи в машину и вернулась на виллу, чтобы в последний раз осмотреться. Ничто не выделялось, и в этот момент меня мало заботило, оставила ли я что-нибудь. Он, вероятно, все равно выбросил бы это в мусорное ведро.

Я прошла мимо прачечной и остановилась. Присев на корточки, я открыла шкафчики под раковиной, в которых хранились чистящие средства. Мои глаза расширились, и я схватила то, что мне было нужно.

Это не ты. Голос шептал мне, но я оттолкнула его.

Распахнув балконные двери, я сглотнула, окинула взглядом идиллический вид и молча попрощалась, зная, что вижу это в последний раз. Еще одна часть меня оторвалась и увяла. Вода в бассейне покрылась рябью от ветерка, и мне захотелось нырнуть под нее и закричать так, чтобы никто не услышал.

Отбросив мысли в сторону, я собрала дорогую одежду Нико и выбросила ее на балкон. Я ходила взад-вперед по гардеробной, разбрасывая его вещи по всей кровати, и на полу балкона.

Мое дыхание было затрудненным, а мышцы ныли от напряжения. Я провела тыльной стороной ладони по лбу, отдыхая секунду, прежде чем схватила три бутылки отбеливателя и разбрызгала жидкость по стопкам, не останавливаясь, пока не израсходовала все до последней капли.

Я выудила зажигалки zippo из кармана, маленькая часть говорила мне не… не уходить.

Он уничтожил тебя, уничтожил что-то свое.

У меня перехватило горло. Эмоции Нико не подлежали уничтожению, его собственность должна была пострадать.

Бессердечный ублюдок. Как я вообще могла не замечать очевидного? Змей, он открыто демонстрировал, кем он был, но я повелась на полуправду и перенаправление разговоров. Глупая, Ческа.

С этой мыслью я направилась к балкону и бросила первую "зиппо". Быстро отступив назад, когда она загорелась, я бросила вторую на кровать.

С пристальным интересом я стояла и наблюдала, как все материалы медленно разгораются. Мой взгляд был прикован к часам с осознанием того, что я пробыла здесь слишком долго, а огонь так и не разгорелся.

Я выбежала из комнаты, мои ноги сами спотыкались на лестнице, на кухню — в кладовку со спиртным. Моя рука коснулась вина, которое стало моим любимым, и с тяжестью в груди я отодвинула его в сторону и взяла виски Нико. Его любимое виски. С бутылкой в каждой руке и под мышками я осторожно вернулась наверх.

Поставив их рядом, я забралась на кровать, а затем, балансируя на комоде, сняла корпус пожарной сигнализации и вынула батарейки.

Я спрыгнула вниз, открыла каждую бутылку и, взяв по бутылке в каждую руку, вылила жидкость на маленькие щепки для растопки. Пламя тревожно вспыхнуло. Я сглотнула, облизнув пересохшие губы, и продолжила опустошать все до единой бутылки.

Отступив назад, я попыталась выдавить улыбку из-за того ущерба, который это уже причинило, но мне нечего было ответить. Занавеска загорелась и запылала, я почувствовала, как жар коснулся моей кожи. Не оглядываясь, я побежала к своей машине, бросив ключ от дома на подъездной дорожке.

Мое сердце бешено заколотилось, и я провела рукой по лицу. Рыдание застряло у меня в горле, когда я сжала руль, сосредоточившись на одном — аэропорту. На главном… Я собиралась домой.

Нико оставил мне нечто большее, чем душевную боль. Его вопиющее неуважение и безразличие к тому, что у нас было общего, были мучительной пощечиной. Больше всего на свете мне хотелось собрать осколки, которые он мне оставил, и вложить их обратно в его руки.

Я протащила свой багаж через терминал, сдвинув фуражку набекрень. Не то чтобы это мешало кому-либо смотреть на мои непрерывные слезы или на мое красное, покрытое пятнами лицо в течение всего полета.