Неоспоримый

Никто не знал, что делать, а я был так зол, что ушел со сцены и вышел на улицу. Я простоял там несколько минут, вымещая свою злость на прохожих. Затем, вспомнив, что мы находились в середине шоу, я вернулся на сцену. Мы не хотели играть во время овертайма, так как были уверены в том, что никто не будет слушать, однако прекратить играть вовсе — означало испортить все выступление. Мы начали играть « TNT » AC/DC за 20 минут до возобновления игры и, естественно, никто нас не слушал. Мы продолжили исполнять « TNT », на ходу преобразовав ее в протяжную джемовую версию группы Phish. Таков уж шоу — бизнес, детка.

Спустя всего несколько минут с начала овертайма, Флэймс забили шайбу и выиграли игру. Вечеринка возобновилась, и Fozzy были там, чтобы править баллом. Я был очень рад победе Флэймс, и куда более тому, что мы наконец - то могли прекратить играть « TNT ».

Наше следующее выступление прошло на « Giants Stadium » — эм, по правде говоря, оно состоялось на парковке этого стадиона, но это же мелочи, правда ?

Ярмарка штата Нью - Джерси проходила ежегодно на площади стадиона, и нас пригласили выступить для посетителей. Ранее тем же днем, состоялась наша автограф - сессия, которая прошла возле большой сцены и собрала приличное количество народу. Сотни фанатов Fozzy, поклонников рестлинга и один фанат Anal Cunt стояли в очереди, чтобы получить автограф и сделать памятный снимок. Это был прекрасный, солнечный день и мы с нетерпением ждали начал концерта.

Наша гримерная находилась в трейлере, что стоял за сценой, и за час до начала концерта, парковка была забита. Я уже облачился в свое сценическое обмундирование и заканчивал последние приготовления, когда ко мне постучался наш тур - менеджер.

— Крис, десять минут до начала. Но снаружи немного моросит.

Подумаешь небольшой дождь, это ведь только придаст колорита, не так ли ? Однако, стоило мне открыть дверь, как мощный порыв ветра ворвался внутрь и я промок насквозь. Немного моросит ? Да там был чертов цунами !

Когда я оказался на сцене, нашу аудиторию составляли двадцать пять отчаянных сорвиголов, прикрывшихся зонтиками и с лицами, выражавшими ничего, кроме печали. Тем не менее, наша аппаратура была спрятана под пластик, и организаторы все еще хотели, чтобы мы выступили. У нас состоялось короткое собрание группы, в результате которого, мы тоже решили, что хотим играть. В толпе раздались редкие аплодисменты, а в небе раздались уверенные раскаты грома, когда мы начали свой сет. Я всегда начинал шоу, заводя толпу и настраивая их на нужный мне лад еще до того, как начнется первая песня. И вот, дождавшись конца нашего музыкального вступления, я приступил к своей обыденной процедуре. Сцена представляла собой впечатляющее сооружение, сделанное из нержавеющей стали, и, стоило моим ногам соприкоснуться с его скользкой поверхностью, как я почувствовал, будто нахожусь на льду. Я потерял равновесие после нескольких шагов, и начал свое стремительное скольжение к краю сцены, подобно Кларку Грисвольду, спускающемуся по своей крыше в « Рождественских каникулах ».

Я проскользил мимо Рича, который успел пробурчать что - то нелитературное, и моей последней надеждой оставалась микрофонная стойка. Я схватился за нее, словно утопающий за сук дерева, но мои усилия оказались тщетными. Увидев неминуемо приближавшийся край сцены, будто в замедленной съемке, я уже было приготовился встретить ужасный конец. ( не важно, что высота сцены составляла примерно 2,5 метра от земли – смиритесь с этим, это моя книга.)

Тогда, в дело вмешалась судьба и согнула мои ноги так, что я смог принять один из лучших бампов за всю свою карьеру. Я больно ударился о сталь, однако это падение остановило мое движение, и в лучших традициях фильмов об Индиане Джонсе, я успел остановиться за секунду до неминуемого падения вниз со сцены.

Это был один из худших / лучших выходов вокалиста за все время.

В связи с неустойчивой поверхностью, на которой нам приходилось играть, мы были вынуждены обойтись без традиционного энергетического безумства, что было присуще нашим выступлениям. Одно лишнее движение и я вновь подвергнулся бы опасности спикировать со сцены, словно Шон Уайт на хафпайпе. Поэтому мы перевоплотились в Gamma Ray и стояли намертво прикованными к сцене. Пока наш сет волочил свой жалкое существование, я мог с легкостью пересчитать каждого фаната и чувствовал себя как Дэвид Ст. Хаббинс, погрузившийся в свою бесконечную блюзово – джазовую одиссею.

Люблю я фестивальную публику.

Глава 21: Неоспоримый Чемпион Мира