Неосторожность

Представляю, какое лицо было у Клэр, когда она услышала новости. Гарри повел ее обедать в маленькое бистро рядом с домом. Наверное, они выпили по паре мартини, потом заказали салат фриссе с беконом, стейки с картофелем и бутылку красного вина. Клэр была счастлива, наслаждалась тем, что они пошли куда-то вместе. В последнее время это случалось редко. Она даже попросила Гарри ждать ее в ресторане, чтобы успеть зайти домой и переодеться.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, надеюсь, ты не будешь против, – говорит он. – Джонни поживет со мной несколько недель. Мэдди уезжает. Вчера она позвонила мне. Джонни она с собой не берет.

– А что в этом плохого? – удивляется Клэр. – Я с удовольствием помогу присматривать за Джонни. Он замечательный.

– Прости. Я не уверен, что тебе следует встречаться с Джонни. Мы с Мэдди это обсудили.

– Вот как, обсудили… И что же ты сказал? Ты вообще за меня вступился?

Его удивляет ее внезапная злость. Но, вообще-то, удивляться нечему.

– Все было не так, – говорит он, пожимая плечами, и режет стейк.

– Да ну? Предполагается, что я просто исчезну на три недели, пока Мэдди не вернется?

– Это не так уж долго.

– Дело не в этом.

– А в чем? Ты считаешь, что я должен был поставить твои интересы выше интересов сына? Ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы понимать, что я так никогда не поступлю. И потом, у меня что, был выбор? Я должен делать все, чтобы судья предоставил мне равные права в отношении Джонни, если будет развод.

– А ты не хочешь развода?

Вопрос его ошарашивает.

– Конечно, не хочу.

Клэр смотрит на него в изумлении.

– Что?

Он поднимает на нее вопросительный взгляд.

– Ты все слышала. Я не хочу разводиться. Не хочу терять свою семью. Извини, если это не то, что ты хотела услышать, но это правда.

– Значит, все остальное – ложь?

– Нет. Не надо выворачивать мои слова. Ты мне очень дорога. Но я надеялся, что ты понимаешь, каково мне сейчас.

Клэр опускает голову и прикусывает губу. Потом спрашивает:

– А как же я? Я устала, Гарри. Я тебя люблю, но мне нужно знать, что и ты меня любишь.

– Мы об этом уже говорили. Ты знаешь, что я люблю Мэдди и Джонни. Они – моя жизнь. Я совершил ошибку, Мэдди меня ненавидит, но я все сделаю, чтобы их вернуть. Прости, если давал тебе повод думать иначе.

Она смотрит в сторону.

– Какая я дура! – восклицает Клэр.

– Зачем ты это говоришь?

– Думала, ты предпочтешь меня Мэдди. Когда она потребовала развода, я считала, что у меня есть надежда. Но теперь, хотя ты ей и не нужен, она тебе все равно нужна больше, чем я.

– Да.

В ее глазах вспыхивает ненависть.

– Ты умеешь только брать, Гарри. Ты никогда не думаешь ни о чем, кроме своих желаний. Ты не думаешь о том, чего хотят другие, или о том, как твои поступки на них скажутся. Я знаю, ты ни секунды обо мне не думал, когда говорил с Мэдди. И знаешь, каково мне? Я себя чувствую полным дерьмом.

– Мне жаль.

– Жаль? Это все, что ты можешь сказать?

– Мы говорим о моей семье. Мы были счастливы, пока…

– Пока что? Ты хотел сказать, пока я не пришла и все не разрушила?

Он открывает рот, но понимает, что нет смысла говорить.

– Проехали, – усмехается Клэр, поднимаясь. – Раз уж ты мечтаешь провести следующие три недели с Джонни, почему бы тебе не начать прямо сейчас?

– Неплохая, в сущности, мысль.

– Что?

Он вздыхает.

– Видимо, нам не следует больше встречаться. Я об этом много думал в последнее время. Ты замечательная, но я по-прежнему люблю жену. Я должен сделать все, чтобы спасти свой брак и семью. И к тому же ты ведь молода. Ты действительно думала, что из этого что-нибудь выйдет?

Клэр смотрит на него, не веря своим ушам, а потом тихо произносит:

– Скотина.

– Клэр…

Она поспешно хватает пиджак и сумочку.

– Прости, – снова говорит он, но не делает ничего, чтобы ее остановить.

Они смотрят друг на друга, как чужие.

Гарри наблюдает, как она выходит из ресторана, на столе перед ним стоят остатки ее обеда. В бокале недопитое вино. Салфетка брошена на стол. Он уже готов встать и побежать за Клэр, но вместо этого подзывает официанта и просит счет. Посетители за соседними столиками, слышавшие их разговор, возвращаются к еде.

Гарри допивает вино, оставляет деньги. Дает щедрые чаевые, отсчитывая драгоценные для него банкноты.

Выйдя из ресторана, он направляется в сторону дома Клэр, отчасти по привычке. Она пока не дала ему ключ. Он думает, что мог бы позвонить в домофон. Сказать ей, что передумал, и надеяться на щелчок, с которым откроется дверь, на знак, что он прощен и может снова зайти к ней. Но доходит до ее крыльца и останавливается. Ноги у него словно свинцовые. Гарри нажимает кнопку звонка. Никто не отвечает, и он вздыхает с облегчением. Отходит к краю тротуара и смотрит на окна Клэр. Света нет. Ее нет дома.

Гарри заходит в бар на углу. Узкий, полутемный. Заказывает виски. Пьет, глядя на себя в зеркало. Его переполняет гнев. Гнев на самого себя. Что он, черт возьми, сделал? О чем думал? Почему он здесь вообще? У него было столько любви, а он ее всю промотал. Наверное, Клэр права. Он слишком много брал и обратно уже ничего не получит. Но нужно попытаться.