Неостывший лед (СИ)

— Я не убийца!

— Я тоже! Но он хотел тебя убить… Ты бы сейчас здесь не стояла.

— Какая разница, — обреченно сказала я, глядя вдаль. Где-то там проснулось солнце. Я это поняла по нежно-розовым всполохам на небе. — Бонни все равно не умеет хорошо читать.

— Вот и славно! — произнес Уилл, глядя на дом позади меня.

Я обернулась. На пороге стоял Николас в одних черных брюках и в распахнутой рубашке. Он лениво потягивался.

— Что славного? — спросил Николас, видя, что мы с Уиллом замолчали.

— Утро, говорю, прекрасное начинается. Пойду раздобуду нам что-нибудь поесть. — С этими словами Уилл направился в глубь леса.

— Мне, пожалуйста, круассан и кофе, — вдогонку ему произнес Николас и, не обращая внимания на не слишком хороший ответ от Уилла, включающий в себя, что именно он принесет ему на завтрак, обратился ко мне: — Я слышал, вы говорили о Жане. Что там с ним?

— Он в темной комнате.

Николас подошел ко мне вплотную, и мой взгляд уперся совсем не в глаза, а в голый торс. Пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо Николаса.

— Почему он там? — спросил он.

— Хотел меня убить.

— Я его понимаю.

— Я серьезно.

В еще туманном рассвете я не могла разглядеть выражение лица Николаса, но было ясно, что он опешил.

— Что-то я не понял…

— Жан действительно хотел меня убить, — твердо сказала я и поняла, что сейчас самое время рассказать Николасу все, что знала.

Не так я представляла себе, как сообщу ему о том, что случилось с его родителями. Честно говоря, я вообще не могла представить, как такое можно рассказать. Но в исчезающей серой дымке, единственном напоминании об уже ушедшей ночи, нужные слова нашлись сами собой.

— Почему ты вчера не рассказала? — холодно спросил Николас, сделав шаг назад.

— Наверное, я была в шоке. Такое не расскажешь просто так…

Николас провел рукой по своим волосам и взглянул на светлеющее небо. А потом он сделал то, что меня удивило: он засмеялся отрывисто и глухо, закрыв лицо руками. Несколько минут я не понимала, что происходит. И только когда сделала шаг к нему, сообразила, что Николас плакал. Я положила руку ему на плечо, чтобы поддержать. Быть может, иногда смех лучше, чем слезы, или все-таки наоборот?

Николас как будто остолбенел, вглядываясь в мое лицо. Что он там видел, я не знала. Но вдруг поняла, что Николас перестал меня раздражать, потому что сейчас я видела его настоящего. Его постоянные друзья, заносчивость и сарказм, растворились в тумане, а в светлых рассветных красках открылось нечто новое, трогательное и честное.

— Мне так жаль, — произнесла я и замолчала, заметив, как Николас помотал головой.

— Знаешь, я теперь сам жалею, что не закрыл его в той комнате. Я его ненавидел. Но сейчас моя ненависть переросла в отвращение. Человек не может быть таким, как Жан. Мои родители были бы живы, если бы не… — голос Николаса сорвался.

Я порывисто обняла его, потому что перед моими глазами стояли его родители, приговоренные к смерти. Об этих видениях я, конечно, не рассказала Николасу, так же, как и о том, что я девушка из легенды.

— Так вот как нужно привлекать внимание женского пола… давить на жалость! — уже совсем другим, более циничным тоном произнес Николас, но не дал мне вырваться из объятий, крепко обхватив руками.

— Пусти! — рассерженно воскликнула я, пытаясь выскользнуть из его рук. Николас позволил мне чуть отстраниться, но руки не разжал. Я подняла голову, чтобы увидеть его лицо. — Что?

— Твои волосы… Они рыжие, — неожиданно для меня сказал Николас.

"Дождь смыл оставшуюся краску! " — догадалась я. Теперь уже моя очередь была говорить надменным тоном:

— И что? Рыжих девушек никогда не видел?

— Ты такая красивая, — тихо, даже для самого себя, произнес Николас, проведя указательным пальцем по моей щеке, и вновь сцепляя руки на талии.

Мое дыхание участилось. Но с чего бы ему учащаться, ведь передо мной всего лишь этот напыщенный индюк… Или уже не совсем напыщенный и не совсем индюк?

— Какая сладкая парочка! — раздалось вдруг слева от нас.

Николас тут же разомкнул руки, и мы одновременно посмотрели туда, откуда послышался хрипловатый голос. В нескольких метрах от нас стояли четверо мужчин. На первый взгляд, они показались бы обычными бродягами, если бы в утреннем свете уже не видны были ножи в руках. Можно было не сомневаться — перед нами стояли разбойники.

— Ну что же вы, продолжайте обниматься, — сказал самый невысокий из них, а остальные засмеялись, будто услышали что-то остроумное. — Мы всегда поощряем любые высокие чувства!

— Можете дальше идти, куда шли, и поощрять их на расстоянии, — с неприкрытой враждебностью ответил Ник.

— Э, нет! Придется нам с вами поболтать, пока мои друзья обчистят вас. Что хорошего несете на себе? Золото, бриллианты… нам все сгодится.