«Неотложка» вселенского масштаба

Алессей, до этого момента задумчиво молчавший, вздёрнул брови – услышал Всёлю и взглядом спросил: «Что?».

— Она говорит, что не стоит оставаться.

Маг только кивнул, наблюдая, как последние служанки уносят лишнее из детской комнаты.

Заплаканная королева смотрела на нас по очереди, в глазах плескалась просьба.

— Всё с принцессой будет хорошо, — я улыбнулась ей, не решаясь подойти слишком близко, всё же королева. – Ей нужен свежий воздух, комнаты нужно проветривать. Вот лекарства, — я провела рукой над ночным столиком, воплощая флаконы и порошки в маленьких бумажных пакетах. – Стеклянные флаконы нужно будет вставлять вместо опустевших, а потом будете давать вот эти порошки, раз в день. И для блага малышки не подпускайте к ней шарлатанов.

Глаза королевы наполнились слезами.

— Но как понять, кто настоящий лекарь, а кто обманщик?!

Я бросила вопросительный взгляд на Алессея. И он, сдержав улыбку, ответил:

— Если лекарь перед осмотром пациента не моет руки, не стоит ему доверять, — глаза королевы расширились. – И, если после осмотра не моет, тоже не доверяйте.

Испуганный взгляд метнулся ко мне.

— Всё верно, — кивнула я.

— А вы? Вы же не мыли?..

Сообразительная. Наблюдательная. Это хорошо.

— А мне не нужно мыть, — и я пустила искру очистки по рукам, — я делаю вот так. А мой ассистент, — вспомнила я Всёлино слово, — ребёнка не трогал. А ещё, ваше величество, знаете такую присказку, что у семи нянек дитя без глазу?

Она замерла с широко открытыми глазами, даже дыхание задержала.

— Когда нянька одна, есть с кого спрашивать. Выберите самую чистоплотную и доверьте ребёнка только ей.

Королева заметно успокоилась.

— Хорошо. Благодарю вас.

Я присела в реверансе и почувствовала легкий толчок в бок. Скосила глаза. Алессей гримасничал, делая какие-то знаки. И когда королева отвернулась, я распрямилась и посмотрела на него с вопросом.

Он разыграл целую пантомиму, из которой я поняла только одно – я что-то сделала не так. Но что? Ладно, выясню позже.

— Ольга, заканчивай. Пора уходить.

— Да, хорошо.

Напоследок я хотела ещё раз просканировать младенца, чтобы убедиться – все идёт правильно. Девочка уже лежала в своей кроватке, избавленной от прекрасных, но совершенно лишних драпировок внутри и снаружи.

Растянула ладони, посмотрела состояние организма. Всё было хорошо – процессы выздоровления двигались в нужном направлении с нужной скоростью. Можно было вздохнуть спокойно.

— Ольга, поторопись.

От прикосновения к локтю обернулась. Алессей одними глазами спрашивал «что?» — он тоже услышал. Я кивнула на дверь, размышляя, в какие бы слова оформить своё пожелание уйти, – королева всё ещё была в комнате. Она сидела в большом кресле с устало лежащими на подлокотниках руками, с закрытыми глазами и выглядела измученной.

— Ваше величество, — обратился к ней Алессей, не задумавшись о том, что так говорить с отдыхающей королевой верх невежества, — позвольте откланяться.

Она открыла глаза, слабо улыбнулась, похлопала ресницами, а потом кивнула. Я опять присела в придворном реверансе, а Алессей просто кивнул и тут же направился к двери.

Уже спускаясь по лестнице, ведомые бегущей впереди служанкой, я тихо спросила:

— Алессей, что это такое было?

— Где? – он обернулся в одну, потом в другую сторону.

— Я про королеву! С венценосными особами первыми не заговаривают! Нельзя так. Это же всё-таки королева.

— Она королева, а ты богиня. Тебе можно.

— Какая я богиня? – кровь ударила в лицо. Мне всегда было неловко, когда меня так называли, а услышать это от Алессея и вовсе было... странно.

— Это мы с тобой знаем, что не богиня. Но они-то нет!

Остальной путь до бокового выхода дворца мы проделали молча.

Что думал Алессей, не знаю, а я, ступая по ступеням, коврам и паркету коридоров, размышляла о том, что он, скорее всего, прав – это я была в своём родном мире и знала придворный этикет (спасибо бабушке). Он – не знал. А королева не знала, что я знаю. И, вероятно, благодарность за спасение дочери была для неё больше желания соблюсти протокол.

Когда мы вышли, на улице уже занимался рассвет – часть неба посветлела и окрасилась розовым, просыпались птицы, несмело посвистывая в саду.

Я обернулась на ходу.

За спиной оставался королевский дворец – темная громада на фоне темного же неба.

Неожиданное движение привлекло моё внимание — из темноты выступила фигура.

— Лё-ля! – услышала я негромкое, но парализовавшее меня, превратившее в каменную глыбу, неподвижную и холодную, с куском застывшего льда вместо сердца.

ГЛАВА 18. Игорь

Он снова стоял передо мной — руки приподняты в жесте щедрости, чуть кривоватая, такая родная ухмылка, вздёрнутая бровь. Фигура слегка подсвечена магически – я и забыла, как он любил такие эффекты, и никогда не жалел на них магии.

Игорь. Игорнай Роом-Шанд, гений смычка и мой любимый мужчина. Когда-то любимый.

А сейчас?..