«Неотложка» вселенского масштаба

— Лёли больше нет, а ты иди в... – И, не закончив, взяла за руку, надёжную, крепкую, родную руку, Алессея, сказала ему, делая шаг к калитке: — Пойдём домой.

— Я снова тебя найду, слышишь?! – крикнул нам вслед Игорь. – Ты всё равно будешь моей!

Уже закрывая калитку, рядом с которой лежала, надеюсь, спящая, а не мёртвая стража, ответила:

— Никогда. — И прижалась к горячему боку своего мага.

Впереди по улице стояла станция, приветливо раскрыв нам навстречу дверь.

ЭПИЛОГ

— Лё-ля! Лё-о-ля!

Голодные, жадные поцелуи – лицо, шея, плечи. И холодный пот снова струится по спине. Я вырываюсь, кричу: «Нет, нет!».

— Чш, тихо, тихо, Оля, я здесь, я рядом, — крепкие руки обняли, укрыли, защитили от того, что преследовало, что так пугало. И я всхлипнула во сне от облегчения, повозилась, повернулась, уткнулась носом в волосы на груди, вдохнула родной мужской запах.

Алесс!

И сердце стало успокаивать свой бешеный бег, ледяные пальцы ног – согреваться, а губы нашли горячие мужские губы – те, что никогда не сделают больно.

– Ты такой ненасытной становишься.

— Это гормоны, — пробормотала сонно, снова и снова прогоняя видения из сна.

— Ольга, вызов, — тихо шепнула Всёля.

И я, словно хороший солдат, мгновенно открыла глаза и встала с постели.

— Алессей, нас ждут.

Он слышал голос Всёли, но как всегда не понимал, поднялся молча, тоже, как всегда.

Сборы были короткими, инструктаж таким же: «Полная тишина. Там дети, нельзя пугать». Уже через минуту мы вышли в новый мир.

***

Этот вызов был сложным, хотя спасать никого было не нужно. «Отмучилась, голубка», — сказала Всёля, когда в жалкой лачуге мы нашли мертвую женщину. Рядом с ней были трое детей – мальчик лет шести-семи, двухлетняя девочка и новорожденный младенец, тоже девочка.

Женщина сбежала от своего по сути рабовладельца, пытаясь спасти детей от участи, которую сама хлебнула полной горстью. Но роды в случайном месте, грязный инструмент при перерезании пуповины – и вот результат. «Ольга, не кори себя. Она сама шла навстречу смерти. Её бы казнили за побег. А так хотя бы дети, как она и хотела, будут жить лучше», — утешала меня Всёля, когда я плакала над телом покойной.

Намучившись за эту ночь с тремя грязными, голодными, испуганными детьми, я попросила Всёлю переместить нас в мир к Машэ и её мужу, Вольдемару. Перед нами с Алессем была целая Вселенная – мы могли путешествовать не только туда, где была нужна помощь. Да, нам были открыты все миры. Все. Кроме одного.

Мы уже два раза привозили Машэ подобранных в других мирах сирот, но по одному, а не сразу троих…

Я волновалась.

Мою Машэ старый князь Делегардов долго не принимал. И, видимо, не напрасно Вольдемар просил благословить их словом богини прямо на станции. Машэ терпеливо сносила шпильки в свой адрес, но, когда однажды стала свидетельницей того, как старик кричал на сына, встала на его защиту.

Я сочувствовала старому князю, потому что хорошо знала, что рука у Машки тяжелая. Тренированная.

И когда пожилой человек, давно не знавший, что такое драка, лежала на полу, придавленный маленькой, но ловкой Машэ и пытался вдохнуть передавленным горлом, она сказала, глядя в налитые кровью глаза и прижимая острый клинок к его животу:

— Вольдемар мой, и обижать не дам. Ты не знал, поэтому отпущу. Но теперь знаешь, и в следующий раз вспорю брюхо, — и быстро поднялась. В руке сверкнул неведомо куда упрятанный нож.

— Бешеная, — шепотом хрипел князь, с трудом поднимаясь с пола и кашляя.

А бледный как лист бумаги Вольдемар стоял, застыв от ужаса, и не мог пошевелиться.

С тех пор старик не проявлял неуважения к маленькой своей невестке ни словом, ни жестом. А уж когда пошли внуки – крепкие, здоровые, чудесно одарённые мальчишки, которых Машэ рожала каждые два года, словно по расписанию, и вовсе оттаял, и теперь гордился своей новой необычной родственницей.

Гордился и молча побаивался.

Но всё равно я волновалась — не вспылит ли он опять, узнав о пополнении в их семействе? Не получится ли скандала?

Алессей только посмеивался над моими страхами, он знал, что всё будет хорошо: они много общались с Вольдемаром, и ему многое было известно и о их мире, и о империи, в которой они жили.

Моего мужа и Машкиного связывала крепкая дружба.

Алессей заинтересовался зонами, где нет магии, когда мы привезли Шакруху несколько самок выведенной вновь породы. И вместе с молодым князем они исходили безмагические зоны вдоль и поперёк и выяснили, хоть магия не действует вообще никакая, но ведьмовские зелья, которые готовил мой муж, там работали. Это стало открытием, многое поменявшим в умах магов, потому что ведьмовство в том мире не считалось наукой и использовалось только среди самых непросвещенных жителей.

— Мы оставили детей в надёжных руках, правда? – спросила я у Алесса, когда дверь на станцию закрылась и нас снова окружил яркий свет и белые стены.