Неотразимая герцогиня

Да, Аллегра, несмотря на некоторое несовершенство характера, будет прекрасной герцогиней Седжуик. Ей необходимы его наставления, ведь он, в конце концов, на четырнадцать лет ее старше. Он поделится с ней своим опытом. Ее желание венчаться в Хантерз‑Лейре не только удивило его, но и обрадовало.

С этого дня герцог стал уделять больше времени своей невесте. Они ездили кататься верхом по утрам, потом занимались каждый своим делом, иногда встречались за обедом и не виделись до ужина. Но Куинтон старался проводить с Аллегрой все вечера. Они гуляли по саду, и ее искусство целоваться с каждым днем совершенствовалось. Оказалось, что Аллегра прекрасно играет на фортепьяно и неплохо поет. Как‑то он сидел рядом, переворачивая нотные листы, и не смог устоять при виде влажных локонов, прилипших к ее стройной шее.

Его руки обвились вокруг тонкой талии, и он припал губами к нежному затылку.

Аллегра, перестав играть, повернула голову. Их губы слились в жгучем поцелуе. Она неожиданно осознала, что все изменилось, когда его ладонь накрыла ее грудь. Девушка замерла.

Что ей делать? Неужели от нее не требуется ничего, кроме молчаливого согласия?

Не в силах справиться с собой, она затрепетала и, едва слышно вскрикнув, припала к его груди. Она никак не могла отдышаться. Голова шла кругом, мысли смешались.

— Черт возьми, я совсем забыл, как ты еще невинна, дорогая, — извинился он.

Аллегра конвульсивно сглотнула.

— Э‑это тоже входит в супружеские обязанности? — со всей серьезностью поинтересовалась она. К своему невыносимому стыду, она ощущала, что соски у нее затвердели и натягивают тонкий шелк лифа. Воздуха не хватало, а сердце, казалось, вот‑вот вырвется из груди. Прикосновение вовсе не показалось ей неприятным, скорее — волнующим. Но миллион вопросов не давал ей покоя. Она тоже может до него дотронуться?

— Это называется любовной игрой. Ты так очаровательна, Аллегра, что я не смог сдержаться. Думаю, нам давно пора познакомиться поближе, не так ли? До свадьбы осталось чуть больше месяца.

— Меня это взволновало! — неожиданно выпалила она.

— Что именно?

— Твое прикосновение. У меня вся кровь в лицо бросилась, когда ты ласкал мою грудь.

— Правда?

Куинтон был воодушевлен и немного шокирован ее искренностью.

— А мне? Мне позволено коснуться тебя? — наивно спросила Аллегра.

— Пока лучше не надо! — ахнул он. — Со временем. Позже я скажу тебе, — пробормотал Куинтон, чувствуя, как восстает его плоть. Небо, да эта маленькая ведьма ухитрилась его возбудить!

— Но меня разбирает любопытство, — упорствовала Аллегра. — Как‑то я сказала, что еще не думала о плотской стороне брака, но ты прав. День свадьбы близок, а мое желание знать больше все еще не удовлетворено. Все это время мы вели себя так чинно, что так и хочется хихикнуть при мысли о том, какие сплетни ходят по округе, а вероятно, и в Лондоне.

Представляю, что говорят люди о том, чем мы тут занимались все лето. Заметь, мне совершенно все равно, ведь моя совесть чиста. Да и твоя, должно быть, тоже, если ты, разумеется, не прячешь где‑нибудь поблизости смазливую утешительницу.

Правда, никаких слухов об этом до меня не доходило.

— И не дойдет, даже если бы у меня и впрямь была любовница, чего на самом деле нет, — сухо сообщил герцог. Опять эта ее возмутительная дерзость!

— О Господи, я снова тебя оскорбила! — огорчилась Аллегра.

Куинтон засмеялся. Ну что с ней поделаешь? Аллегра могла быть очень простодушна, причем в самые неподходящие моменты.

Не найдясь с ответом, он снова ее поцеловал. Его руки сами собой обвились вокруг ее талии, губы прижимались к пухлому ротику, пока нежные лепестки не разошлись. Он провел языком по сладости ее губ, и Аллегра распахнула изумленные глаза.

— Ты словно персик на вкус, — прошептал он.

— Я… за ужином съела один. Почему ты это сделал? Лизнул мои губы?

— Потому что мне это нравится и тебе тоже подарит наслаждение, — объяснил он. — Наступит наша первая брачная ночь, и я захочу попробовать на вкус каждую клеточку твоего тела. Даже самые потаенные местечки.

Аллегре стало невыносимо жарко.

— Ты пытаешься соблазнить меня, Куинтон? — спросила она напрямик.

— А ты этого хочешь? — допытывался он, обдавая ее серебряным сиянием глаз.

— Возможно. Я еще не уверена, хватит ли у меня храбрости.

— Пусть мы у себя дома, — неожиданно ответил он, разрушая волшебные чары, на миг связавшие их, — не хочу, чтобы наши слуги сплетничали, если застанут нас наедине в гостиной, Аллегра.

— Но мне нравятся твои поцелуи и ласки! — возразила она.

— Ты получишь все, что пожелаешь, и больше, — пообещал Куинтон. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

И к своему удивлению, осознал, что говорит правду.

— А я хочу, чтобы был счастлив ты. Честное слово, хочу!

Следующим вечером она сидела в саду на коленях у Куинтона и томно вздыхала, когда его руки скользили по ее маленьким грудкам. Он осыпал ее пьянящими поцелуями, но она требовала еще и еще.

— Ты ненасытна, — мягко пожурил он.

— Но я обожаю целоваться! И ты такой чудесный учитель!