Неотразимая компаньонка

– Понятно. Значит, предотвратить это было невозможно. Благодарение Богу, что она оказалась рядом, иначе собака загрызла бы ребенка. Так. Правая рука в худшем состоянии. Придется накладывать швы. Вы слышите меня, леди Уинтер?

Тильда медленно открыла глаза, и у Криспина сжалось сердце.

– Я дам вам настойку опия, леди Уинтер, – сказал врач. – Это немного уменьшит боль, пока я буду накладывать швы на самые глубокие раны. – Он повернулся к Криспину. – Несмотря на опий, придется кому-нибудь ее держать. И еще один человек должен подержать руку.

– Я… могла бы это сделать… – дрожащим голосом произнесла Милли. – Я ее кузина.

Доктор Стивенсон покачал головой.

– То, что вы ее кузина, юная леди, не придаст вам сил. Держать нужно крепко, – сказал он, готовя инструменты, и взглянул на Криспина, который понимающе кивнул.

– Милли, найдите Гая – он нам нужен. Она ему доверяет.

Как хочется надеяться, что и ему, Криспину, она тоже доверяет.

– Но…

– Милли, найдите его.

Подчинившись приказу, Милли выбежала из комнаты и через минуту вернулась с Гаем, который, подойдя к кровати, спросил:

– Чем я могу помочь?

– Нам придется ее держать, – сказал Криспин и сделал глубокий вдох. – Я буду держать ее руку, а ты… – Слова повисли в воздухе. Он не мог закончить фразы, так как его охватило животное желание убить человека, который обнимет ее, и этот человек – Гай.

Гай в недоумении приоткрыл рот.

– Ради бога, Гай! – почти закричал Криспин. – Обхвати ее!

Гай в оцепенении покачал головой.

– Лучше ты… Я… не смогу. Я подержу ее руку.

Криспин едва мог поверить своим ушам. Правда, Гаю не пришлось побывать на поле боя и видеть раненых после сражения. Он кивнул, повернулся к кровати и, приподняв Тильду, снова обнял ее. Она открыла глаза и пристально на него посмотрела, затем закусила верхнюю губу.

Он ласково улыбнулся.

– Все хорошо.

– Знаю, – прошептала она и опустила голову ему на грудь.

У него сдавило сердце. Она такая доверчивая и беспомощная!

– Леди Уинтер, выпейте это, чтобы облегчить боль. – Стивенсон поднес ко рту Тильды стакан с настойкой опия.

Она послушно выпила содержимое, и почти сразу ее взгляд затуманился и тело обмякло в руках Криспина. Стивенсон посмотрел на Гая.

– Мистер Молверн, держите крепко, чтобы рука была совершенно неподвижна. Опий задурманит ее и притупит боль. Вы готовы, ваша милость?

Криспин, подавив дрожь, молча кивнул. Он крепко прижал Тильду к себе, одной рукой – за голову, а другой – за талию и сразу почувствовал, когда доктор приступил к операции, так как ее тело вздрогнуло, а из губ вырвался тихий стон. Он крепче сжал ее, и не только для того, чтобы она не дернулась, а чтобы успокоить.

– Прижмитесь ко мне, – прошептал он. – Это скоро кончится. Старайтесь поглубже дышать.

Ласковым, тихим голосом он продолжал говорить… всякую ерунду. К его изумлению, она, не сопротивляясь, вцепилась в него свободной рукой и уткнулась лицом в плечо, подавляя стоны. На лбу у нее выступили капельки пота.

Криспин слышал негромкие указания доктора. Наконец он почувствовал, как Тильда тяжело привалилась к нему, и понял, что руку уже перевязывают. Слава богу! Ее дрожь жгучей болью отдавалась в его теле. Он обвел взглядом комнату и увидел, что Милли протягивает ему мокрое полотенце.

– Молодец. – Он взял полотенце и, осторожно прикасаясь к лицу Тильды, вытер пот.

– Теперь поменяйтесь местами, ваша милость, – послышался голос Стивенсона, и Тильда слабо застонала.

Не обращая внимания на Гая, Криспин с нежностью коснулся губами ее волос.

– Крепитесь, милая. Уже недолго осталось.

– Худшее позади, леди Уинтер! Вы – отважная женщина, – сказал врач.

Криспин перешел на другую сторону и положил себе на колени перевязанную руку, затем крепко обнял Тильду. Каждый раз, когда тело Тильды содрогалось от боли, а сдавленный стон рвался из груди, ему казалось, что его самого рвут на части. Лоб Тильды снова покрылся потом, она стиснула челюсти, чтобы не кричать, и доверчиво прижималась к Криспину.

Наконец Стивенсон закончил свою работу, и Криспин опустил Тильду на подушки. Он боролся с желанием нагнуться и поцеловать нежные, трясущиеся губы, убрать со лба влажные локоны и погладить бледную щеку.

Выпрямившись, он сурово взглянул на Гая, ожидая увидеть гнев на его лице. Но тот отошел в сторону и стоял в ногах кровати с таким видом, что вот-вот упадет в обморок. Он посмотрел на Криспина и глухо произнес:

– Мне надо выпить.

Доктор мрачно усмехнулся.

– Уведите его, ваша милость, пока он не упал прямо на нас. Леди Уинтер поправится. Я сейчас закончу, потом осмотрю ребенка. Будем надеяться, что для девочки это не стало слишком большим потрясением.

Криспину ничего не оставалось, как выйти вместе с Гаем. В коридоре стояла герцогиня.

– Как она? – Леди Сейнт-Ормонд сжала Криспину руку.

– Стивенсон говорит, что она поправится, – ответил он и ободряюще похлопал мать по руке.

Герцогиня облегченно вздохнула.