Неотразимый грешник

Уэсли решил найти Хокхерста, а не констебля, и Хокхерст принялся за дело с присущей ему энергией, как и положено перворожденному в семье дворянину. Он вызвал экипажи – свой и Майкла – и отправил лакея Майкла за врачом. Майкла он взял в собственный экипаж, поскольку у того был более ровный ход. Кейт держала голову Майкла в своих ладонях на протяжении всего путешествия. Хокхерст и врач, доктор Ленеинг, осматривали раны Майкла, Хокхерст считал, что Майкла надо отправить прямо в больницу, но Кейт решила, что дома ему будет гораздо лучше.

– А что вы делали в темной аллее? – спросила Луиза.

– Встречалась с Уэсли Уиггинзом, – ответила та с грустью. Теперь этот вопрос будут задавать ей все. Следовало бы придумать какую-нибудь замысловатую историю, однако Кейт решила говорить правду. Настало время, когда все следует делать всерьез, чтобы не осталось ничего тайного. Если бы Майкл знал, что она раньше была замужем, он, возможно, не женился бы на ней. И если бы он сразу сообщил о состоянии, в котором находится его мать, ему не предложили бы руку Кейт.

– Ты и Дженни, видимо, думаете, что молодая дама может позволить себе тайно встречаться с джентльменом в темном углу?

Кейт уловила осуждение в голосе Луизы, но не стала напоминать ей, что она сама была скомпрометирована, что и послужило причиной ее замужества.

– Что, если он умрет? – обратилась Кейт к Луизе. Луиза подошла к Кейт и обняла ее.

– Фолконридж слишком горд, чтобы позволить паре бандитов себя убить. Он встретит смерть на собственных условиях.

Ответив на объятие, Кейт не сдержала слез.

– Он горд, очень горд. Я требовала от него так много, Луиза. Невозможное.

– Назвать твой любимый цвет?

Кейт стала вытирать слезы.

– Он обращался к тебе за советом?

Луиза кивнула.

– Я не знала, что он окажется таким хорошим мужем. Он готов ради тебя на все.

Вместе они вернулись к скамейке.

– Уэсли навестил меня два дня назад. Принес стихотворение. Я не хотела встречаться с ним, но не удержалась. Я читала его стихотворение вечером, перед тем как мы отправились в театр. Потом скомкала листок и бросила на пол, под туалетный столик. Майкл вернулся в мою комнату за моей накидкой, когда мы собирались в театр. А когда вернулись домой… и я вошла в свою спальню, чтобы переодеть мое… мое платье с пятнами его крови, – Кейт прижала пальцы к горлу, где лихорадочно бился пульс, – стихотворение лежало на моем туалетном столике. Должно быть, Майкл видел его.

– Возможно, твоя горничная…

– Она говорит, что не трогала листок. – Кейт с трудом подавила рыдания. – Грабитель собирался застрелить Уэсли, но Майкл сбил грабителя с ног. Я думаю, он поступил так потому, что был уверен, будто я люблю Уэсли и предпочла бы видеть убитым его, а не Уэсли.

Луиза обняла плачущую Кейт и стала ее успокаивать:

– О, дорогая, не думай, что все произошло лишь по твоей вине.

– Все произошло по моей вике. Никогда себя не прощу. И если он умрет…

Дверь в спальню Майкла отворилась, и в комнате появился доктор. Кейт вскочила на ноги.

– Как он?

– Удачно, леди Фолконридж. Очень удачно. Пуля прошла навылет, он потерял много крови, но ни один орган не поврежден.

– Значит, он не умрет?

– Скорее всего, останется жив.

Кейт буквально рухнула на скамью, ноги не держали ее.

– А что может грозить его здоровью?

– При пулевых ранениях всегда есть риск заражения.

– Тогда вам лучше остаться и наблюдать за ним.

– Это невозможно. У меня есть еще пациенты. Но я оставлю лекарства, которые помогут ему уснуть, а утром навещу вас, посмотрю на рану и поменяю повязку.

– Думаю, вам следует остаться.

– Для него главное – покой. Нет никакого смысла наблюдать за ним.

– Тогда скажите, что я должна делать.

Кейт никогда не приходилось за кем-то ухаживать. Слуги все делали за нее. Возможно, следовало бы нанять для Майкла сиделку или приставить к нему кого-то из слуг, но Кейт решила сама ухаживать за мужем.

Хокхерст и Луиза высказали желание остаться, но Кейт уговорила их уехать. Хокхерст пообещал по дороге нанести визит отцу Кейт и сообщить ее семье о том, что произошло.

– Мне жаль, что я доставила всем столько неприятностей.

Хокхерст едва заметно улыбнулся:

– Виноваты грабители.

– Как ты думаешь, полиция схватит их?

– Сомневаюсь.

– Они взяли ценные украшения, которые находились в семье Майкла.

– Самое ценное – это жизнь.

– Майкл может думать иначе.

– Он сделал что-либо, чтобы помешать грабителям взять драгоценности?

Кейт покачала головой.

– А чтобы они не стреляли?

Кейт почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы.

– Фолконридж был моим другом на протяжении многих лет, – произнес Хокхерст. – Он никогда не выражал своих чувств. Он действовал. Таким другом можно гордиться.

«Он действовал».

Эти слова не шли из головы Кейт, которая не отходила от постели Майкла, вытирая влажной тканью его грудь. Он вдруг стал беспокойным, порывался встать с постели.