Неотступный. Цена любви

Элисон ворвалась в мою жизнь в тот самый момент, когда я больше всего в ней нуждался, пусть и не осознавал этого. Она, подобно шторму, уничтожила прежний уклад жизни, но лишь для того, чтобы построить на этом месте что-то новое, по-настоящему важное и нерушимое. Рядом с ней я наконец понял, что значит жить, а не существовать, вечно контролируя самого себя.

Склоняю голову набок и нежно целую в лоб будущую жену.

— Больше никто и никогда не причинит тебе боль. Я сделаю тебя счастливой. Обещаю.

* * *

Элисон

Три месяца спустя…

— Пэтти, мы здесь всего на две недели! Зачем было брать с собой столько вещей? — смеюсь я, окидывая взглядом гору одежды, в которой она что-то ищет.

Женщина привычным образом причитает:

— Дорогая, это ты сейчас так говоришь, но глазом не успеешь моргнуть, как перестанешь помещаться в нынешний размер! Неужто хочешь передавить себе все?

Скептически смотрю на свой слегка округлившийся животик и выгибаю бровь.

— По-моему, ты преувеличиваешь. К тому же, почти вся моя одежда достаточно свободная. Я даже свадебное платье купила без корсета.

Патриция находит белоснежные чулки и передает их мне, в очередной раз бормоча себе под нос:

— Ох, Боже, помоги нам всем, если ребенок унаследует упертость обоих родителей.

— Как-будто у него есть выбор, — скидываю с себя тонкий халат и аккуратно натягиваю тончайший капрон.

Последние три месяца Пэтти и Браун пытались превратить меня в откормленную кошку, которой нельзя лишний раз вставать с кровати. Первое время я строго соблюдала назначенный врачом режим, но стоило последним анализами показать, что с малышом и со мной все отлично, как во мне проснулась жажда заняться хоть какой-нибудь физической активностью.

Колтон с радостью помогает мне в этом по несколько раз за ночь и в перерывах между работой, но сидеть дома все равно стало слишком скучно. Именно поэтому я едва не описалась от радости, когда будущий муж предложил провести небольшой отпуск на берегу океана и заодно сыграть свадьбу.

Изначально планировалось сделать это уже после рождения малыша, но потом я поняла, что позже мы будем слишком заняты, вживаясь в новые роли. Сегодня же у нас есть возможность насладиться друг другом ни на что не отвлекаясь.

Наношу легкий макияж, а Пэтти помогает мне уложить волосы аккуратными волнами. Когда дело доходит до самого главного — платья, женщина едва сдерживает слезы.

— Нет-нет, только не это, ты знаешь как это работает, — пытаюсь не расклеиться вслед за ней.

Гормоны сделали меня слишком чувствительной — стоит кому-то в моем поле зрения хотя бы пустить слезу, как я следом устраиваю потоп.

— Ты выглядишь так…нежно, — всхлипывает женщина, помогая застегнуть молнию.

Белый шелк мягко струится вдоль всего тела, практически не сковывая движения, разве что…

— Думаю, ты все таки была права насчет одежды, — счастливо улыбаюсь, заботливо поглаживая очертания животика. — На последней примерке его не было видно.

Патриция за короткий срок стала мне очень близким человеком. Уже много лет я не чувствовала подобной материнской заботы и ласки, и пусть мы знакомы совсем недолго, я счастлива, что она рядом со мной в такой важный день. Не выдержав натиска эмоций и все-таки проронив пару слез, притягиваю ее в крепкие объятия.

Мы стоим так достаточно долго, пока она не произносит:

— Пора, девочка моя.

* * *

Стоит мне оказаться в небольшой часовне, как коленки начинают предательски дрожать, но связано это вовсе не с завораживающей атмосферой или окружающими меня со всех сторон цветами. Причиной волнения становится удивительный мужчина, что ждет меня в конце зала.

Казалось бы, я видела его в костюмах сотню раз, но сегодня он по-настоящему неотразим в дорогом черном смокинге, так идеально подчеркивающем широкие плечи и крепкое телосложение. Пока я медленно приближаюсь к нему под мелодию Мендельсона, он не отрывает от меня глаз.

Он подает мне руку, помогая подняться по нескольким ступеням и занять место напротив него. Священник начинает свою речь:

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы засвидетельствовать перед лицом Господа священный союз между…

Слушаю его, но все мое внимание сосредоточено лишь на глазах Колтона. Этот мужчина пробудил во мне столько чувств, когда я даже не подозревала, что могу испытывать нечто подобное. Он дал понять, что нельзя всю жизнь бежать от прошлого и самой себя и когда-то нужно открыть сердце тому, кто будет беречь его словно священный дар.

Колтон Браун показал мне, что значит любить и быть безгранично любимой в ответ.

— … жизнь ваша будет наполнена счастьем, любовью и взаимным уважением. Пусть Господь благословит ваш союз, дарует мир и благополучие…

В нужный момент мы произносим клятвы и в уголках моих глаз собираются слезы, которые я даже не пытаюсь остановить, ведь это слезы счастья.

Мы обмениваемся кольцами, после чего священник произносит заветные слова:

— Ваш союз отныне нерушим, ибо сердца ваши связаны самим Господом Богом. Объявляю вас мужем и женой. Аминь.