Неотвратимость

— Задержите голубчиков?

— Придет их срок. Не сомневайтесь.

Машину Черемисина вскоре нашли вблизи шоссе Энтузиастов. А под утро преступники тем же манером ограбили еще одного водителя такси, выбросив его потом на ходу из машины и причинив тяжкие увечья. Душители поживились лишь семью рублями: шофер с начала смены проработал на линии всего несколько часов.

И к тому же разбойники допустили промах.

Лев Толстой в «Войне и мире» несколько раз возвращался к размышлениям о мудрой сути своей любимой игры — шахмат. В одном месте романа он замечает:

«Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему потому, что противник воспользовался ею».

Первая непоправимая ошибка преступника заключается в самом факте нарушения закона. Уже тогда он сразу же стал обвиняемым. И как бы он ни изощрялся, как бы искусно ни маскировал следы, каждый новый его шаг был очередной ошибкой и неумолимо вел к разоблачению.

…Эта ночь выдалась облачной, темной, но безветренной, тихой. Гул моторов редких автомашин, больше грузовых, слышался издалека, и они стремглав проносились мимо беспрерывно мигающих желтым оком светофоров. Прохожих почти совсем не встречалось.

Постовой на проспекте Мира с нетерпением ожидал конца дежурства: и подмерз немного, и дремота стала накатывать. Милиционер нарочно четко печатал каждый шаг, звонко ударяя подковами сапог об расчищенный от снега асфальт. Посмеивался внутренне над собой — как молодой поигрывает.

Басовито, на одной ноте жужжа мотором, из-за угла выполз приземистый грузовик, предназначенный подбирать в свой просторный полукруглый ящик на спине содержимое больших, напоминающих перевернутые наперстки металлических мусоросборников, выставленных к ночи возле ворот почти у каждого дома. Водитель грузовика остановил свою густо попыхивающую отработанным газком трудягу-машину, выключил зажигание и выбрался из кабины.

— Привет, товарищ старшина, — козырнул он, подходя к постовому. — Разреши огонька.

Милиционер чиркнул зажигалкой, дал прикурить старому знакомцу, достал папироску и себе. Завязался неторопливый разговор.

Минут через пяток грузовик отъехал. Старшина по привычке окинул взглядом широченное асфальтовое русло проспекта. Что такое? К тротуару, возле огромных зеркальных витрин универсального магазина «Богатырь», прижалась какая-то автомашина. Метров пятьсот-шестьсот отошел от «Богатыря» и хорошо помнил, что возле него никакой автомашины не было. А сейчас стояла. Может, подъехала в то время, когда он беседовал с водителем грузовика? Может, прохожий какой случайный остановил проезжающий таксомотор? Нет, не проезжала за это время в ту сторону никакая легковая машина.

Постовой прибавил шагу. Машина отъехала, свернула в переулок. В свете фонаря промелькнули на боку частые шашечки — такси. И номер отметил про себя милиционер: ММТ-27-67.

Ничего особенного, казалось, не произошло, и видимых оснований тревожиться не было. Но старшина как будто чувствовал, подозревал что-то неладное.

По-разному может подавать свой голос милицейский свисток. И горожане хорошо знают его язык. Короткая, добродушная, предупреждающая трель: мол, все вижу, не балуй. Резкий, несколько раз повторенный свисток действует на нарушителя отрезвляюще, заставляет моментально исправить свою оплошность. А вот такой — длительный, без перерывов, в полную силу — звучит подобно тревожному набату, обращен ко всеобщему вниманию. Кто откажется прийти на помощь сотруднику милиции, раз подан такой сигнал: наверняка ведь случилось что-то из ряда вон выходящее. И оборачиваются прохожие, застывает на месте городской транспорт. Но сейчас таксист или не слышал требования остановиться, или скорее всего не захотел подчиниться.

Подойдя к ящичку служебного телефона, постовой доложил дежурному по городу о почему-то встревожившем его таксомоторе, на короткое время подъезжавшем к магазину «Богатырь».

— Какой, какой номер? — насторожился дежурный по городу.

— ММТ-27-67.

— Точно?

— Полагаю, точно.

Тревога!.. Только что было получено сообщение о разбойном нападении на водителя таксомотора ММТ-27-67. В Сокольниках, на Богородском шоссе, его заметил лежавшим без сознания сержант с милицейского патрульного мотоцикла. Очнувшись, шофер такси сообщил приметы двух грабителей, во многом совпадающие с теми, о которых несколько часов назад дал показания в Перове другой водитель такси — Черемисин.