Неотвратимость (СИ)

— Я помню, что обещала тебе тогда. — Едва уловимый шёпот давит на его уши так, словно он внезапно очутился прямо перед соплами работающих ионных двигателей звёздного разрушителя. — И пусть мне потребовалось много времени, чтобы прийти, я всё равно пришла.

Кайло сжимает кулаки, до боли, до хруста, словно это может помочь ему обрести спокойствие. Он дышит глубоко и резко, и воздух свистит в его лёгких, как ветер в пургу на Хоте.

— И другое я тоже сдержала, пусть и не по своей воле. — В голосе Рей сквозит горькая усмешка. Кайло хочет повернуться, чтобы видеть её глаза, пока она произносит эти слова, но усилием воли заставляет себя смотреть прямо в потолок. — Как бы мы ни хотели избавиться друг от друга, никто из нас никогда не остаётся по-настоящему одинок с тех пор, как существуют эти Узы.

Он ничего ей не отвечает, лишь пытается дышать ровнее. Несмотря на всю боль и обиду, которые теперь неразрывно сопряжены с их Узами, Кайло находит что-то приятное в том, как ощущаются флюиды чужого присутствия в Силе рядом с ним в абсолютной, сверхъестественной тишине каюты. Как будто действительно одно нахождение проекции Рей рядом с ним может что-то изменить.

***

Рей по-прежнему мало спит, мало ест и ходит по базе почти бесплотной тенью, лишь изредка появляясь, чтобы выполнить поручения генерала.

— Меня беспокоит твоё состояние, дорогуша. — Уже под вечер Лея перехватывает Рей в коридоре и, подхватив под локоть, отводит в сторону. — Расскажи мне, в чём дело?

Рей пытается что-то говорить про угрозу наращивания мощи Первым Порядком, нервы и слишком шумных пилотов за стенкой, но Лея не принимает её оправданий до тех пор, пока Рей не начинает говорить правдоподобные вещи: ей снятся кошмары. И Кайло Рен.

— Знаешь, девочка, на родине одной из моих матерей, на Набу, в таких случаях заваривали специальный успокаивающий чай. Пойдём, я приготовлю его и тебе. Я оставила себе небольшой мешочек с ним, когда покидала резиденцию, ещё перед этой бессмысленной войной. Его запах напоминает мне о родине моих предков, но в любом случае для хорошего дела мне его не жалко. Тебе явно не помешало бы выспаться.

Они ещё немного говорят о традициях Набу, особенно о тамошней моде, пока идут к каюте Леи. Попутно генерал рассказывает об одном чрезвычайно красивом платье своей матери, которое, как она надеялась, когда-то могло бы достаться по наследству её внучкам.

Когда они заходят в каюту, Лея первым делом берёт с прикроватного столика продолговатый деревянный ящик с резьбой и распахивает его. Рей не то чтобы хотела подглядывать, но любопытство берёт верх: вряд ли в ящике лежит что-то незначительное, раз Лея даже спасла его с “Раддуса” во время эвакуации. Она заглядывает через плечо Леи, но в ящике, на удивление, мало что лежит: только тканный мешочек с чем-то, источающим тонкий и неописуемо красивый аромат, очень потрёпанная мягкая игрушка-тука и свёрток жёлто-розово-фиолетовой ткани. На первый взгляд, эти предметы не имеют никакой практической ценности, так что Рей решает, что они, наверно, важны именно для Леи.

Генерал берёт из ящика мешочек, высыпает из него в чашку вкусно пахнущие лепестки и набирает воду в портативном бойлере у левой стены каюты. Затем она усаживается рядом с Рей, и та принимает из её рук чашку. Девушка готовится к тому, что напиток будет горчить, как каф, с которым она познакомилась ещё на Ди`Куаре, но, на её удивление, напиток сладок, очень ароматен и обладает лёгкой приятной кислинкой. Она неспешно делает маленькие глотки, пока Лея рассказывает ей о правилах поведения в светском обществе, и потихоньку мир начинает плыть, голос Леи - двоиться, как эхо, пока стакан из её ослабевшей руки не вынимают тёплые пальцы, а её голова сама собой не ложится на Леины колени.

Когда Рей засыпает, убаюканная сонными травами с Набу, Лея сперва в нерешительности перебирает её волосы, заботливо, по-матерински, а потом прижимает ладони её вискам и прикладывает все усилия, чтобы воззвать к Силе, как когда-то учил её Люк.

Сознание Рей чувствуется необычайно открытым и светлым, но Лея знает: то, что гложет девушку, скрывается за этой лёгкостью. Червь, съедающий её изнутри, словно паразит, точащий корни дерева.

Лея видит кошмар — тот самый, который мучил Рей всегда, но теперь, во время войны, появляется гораздо чаще и пугает гораздо больше. И забирает его, прячет в самый дальний уголок её памяти, туда, откуда ему самому точно не выбраться. Затем Лея видит ещё одно видение Рей — мальчика во тьме, связанного по рукам и ногам, в котором она с ужасом узнаёт своего сына. И обещание, данное ему, — не оставлять. Обещание, натягивающее между ними тонкую, но бесконечно прочную нить уз Силы. Лея с содроганием смотрит, куда ведёт другой её конец, и видит всё: прикосновение рук, видение будущего, которое обещало столь многое и дало столь малое, силуэт Кайло Рена на кровати Рей и даже её мысли о том, как это могло бы быть в другой жизни, с Беном. И это обещание вкупе с Узами мучит Рей куда сильнее ранее запрятанного кошмара.