Неотвратимые последствия (СИ)

— Вы напрасно считаете, что стереть память всем преподавателям Хогвартса так легко. Среди нас немало окклюментов. А дети? К тому же, подобные действия будут иметь серьёзные политические последствия. Министерство Магии давно ищет способ взять Отдел Тайн под свой контроль, многие влиятельные волшебники Визенгамота в открытую выражают недовольство излишней независимостью Отдела Тайн. Они считают, что такую силу крайне опасно оставлять без надзора. Ситуация накалялась не один год, а сейчас, когда на посту достаточно сильный Министр, многие считают, что пришло время действовать.

— Вы думаете, невыразимцы могут попытаться совершить… переворот?

— Захватить власть в стране? Не знаю, — Снейп ещё сильнее понизил голос, внимательно глядя на стоящего у стены «безликого». — Тёмный Лорд пытался привлечь невыразимцев на свою сторону, но кроме отдельных личностей, вроде Августа Руквуда, Отдел Тайн так и не пожелал принять его сторону. Однако я не могу утверждать, что отказ Лорду был связан исключительно с их желанием сохранить верность Министерству. Скорее всего, они преследовали свои собственные цели. Отдел Тайн существовал задолго до создания Министерства Магии, и, хотя нет ни одного доказанного случая прямого вмешательства невыразимцев в политику страны, стремительная кончина Радольфуса Лестрейнджа (Радольфус Лестрейндж (англ. Radolphus Lestrange) — пятнадцатый министр магии Великобритании (1835-1841)), случившаяся сразу же после неудачной попытки расформирования Отдела Тайн, заставляет о многом задуматься. Но как бы там ни было, я ни за что не стал бы им доверять.

— А что, если они и правда готовили переворот? — встрепенулся Гарри. — И теперь считают, что два дня назад, проникнув в Отдел Тайн, мы завладели доказательствами их измены?

— Я думаю, что у вас неуёмная фантазия, Поттер. Вам ещё в школе вечно мерещились заговоры, — ответил Снейп, однако, немного помедлив, всё же спросил: — Вы ведь больше ничего не брали в Отделе Тайн?

— Нет, да и зачем нам? Мы же не идиоты!

Снейп скептически посмотрел на Поттера, но промолчал.

— Что мы будем делать? — спустя пару минут, нервно поёрзав на ступеньке, вновь спросил Гарри.

— Слушать и наблюдать, — ответил Снейп.

— Но мы же не можем сидеть без дела…

— Послушайте, Поттер, — раздражённо зашипел Снейп, — сейчас не время размахивать палочками. Невыразимцев много, слишком много, и нам с ними не справиться. Сейчас нам нужна информация. Единственный способ выбраться из этой истории без потерь, это заключить сделку. И чтобы сделать это, нам важно понять, что именно невыразимцы хотят найти!

— А вы пробовали легилименцию?

— Пробовал, но у них неплохая защита. Щит, конечно, стандартный, но мне всё равно не взломать его без палочки.

Поттер надолго замолчал, хмуро разглядывая невыразимцев, поморщился, то и дело потирая виски, а затем неожиданно спросил:

— Что такое «прилипала»?

— А почему вы об этом спрашиваете? — насторожился Снейп.

— Вон тот парень, — Поттер указал взглядом на невыразимца, получасом ранее получившего ментальный удар от Снейпа. — Он злится и постоянно об этом думает. Так что можно сказать, что я прочёл об этом у него в голове.

— Вы? Прочли? — не слишком доверяя собственным ушам, с издёвкой переспросил Снейп.

— Вы правы, профессор, я по-прежнему не силён в окклюменции и мне плохо удаётся защищать собственный разум, особенно, когда я бываю зол. А вот в умении читать чужие мысли я немного поднаторел.

— Легилименция это не чтение мыслей… — начал Снейп.

— Да какая разница, как это называется, профессор, — огрызнулся Гарри, — это не легилименция, это нечто другое. Эта способность осталась во мне ещё с тех пор, когда я был крестражем Волдеморта и мог видеть, что творится у него в голове. Я не знаю, как это работает, и не умею этим толком пользоваться… Но когда рядом со мной кто-то злится, у меня начинает сильно болеть голова, а потом я просто вижу его мысли… урывками, словно вспышки.

— Спонтанная легилименция! По-Поттеровски… Чудно! — сказал Снейп. — У вас всё, не как у людей, Поттер.

Он собирался ещё что-то добавить, но передумал.

— Так что такое «прилипала»? — спросил Гарри.

— Понятия не имею, — честно признался Снейп и, поймав удивлённый взгляд Поттера, нахмурился. — И что вы на меня так смотрите?

— Странно, что на свете есть вещи, которых вы не знаете, профессор, и ещё более странно, что вы в этом признаётесь, — ответил Поттер. — А что если «прилипала» это и есть та штука, что они ищут?

— Да не знаю я, Поттер, возможно, — раздражённо ответил Снейп. — А возможно, это нечто, что они планируют использовать, чтобы заставить нас отвечать на свои вопросы.

Он представил, как нечто склизкое и липкое, похожее на улитку или флоббер-червя, присасывается к его голове, и ему стало тошно.

— Тихо, — внезапно сказал Поттер и не слишком любезно толкнул его под руку.

— Итак, у нас гость, — спускаясь по мраморной лестнице, сказал Джулиус Кейн. — Какая приятная встреча.

МакГонагалл молча шла за его спиной — высокая, прямая, с сердито поджатыми губами.