Неожиданная Россия (СИ)

С учетом столь внушительных сумм, становился принципиальным обменный курс российского рубля на европейском рынке. В те годы он колебался от 35 до 40 стиверов (голландская серебряная или медная монета) за рубль. И ответственный за расходование государственных средств генерал-прокурор Александр Вяземский, один из самых доверенных чиновников Екатерины II, разработал сложную схему, которая позволяла царской казне при выплате внешних долгов значительно сэкономить, меняя русские рубли на голландскую монету по более выгодному курсу.

Для этих целей требовалось заблаговременно делать наличные и безналичные переводы в разные банки Европы. Такие переводы выполнялись через петербургского банкира Ричарда Сутерланда. Сын шотландского кораблестроителя, некогда приглашённого на русскую службу, Сутерланд родился и жил в столице Российской империи, долгие годы являясь придворным банкиром Екатерины II. Именно он осуществлял все зарубежные переводы в интересах российского государства, для чего имел корреспондентские счета в самых надёжных банках той эпохи: у банкиров Бетманов во Франкфурте, у финансиста Мартина Дорнера в Гамбурге, у банкирских домов Фреге и Кo в Лейпциге, Фриз и Кo в Вене и Шён и К° в Стокгольме.

Благодаря игре на обменном курсе рубля генерал-прокурору Вяземскому и банкиру Сутерланду в 1784-86 годах удалось сэкономить при выплате внешних долгов значительную сумму, скрупулёзно подсчитанную царскими бухгалтерами – 517 576 руб. и 86 с четвертью копеек. Екатерина II даже наградила своего придворного банкира наследственным баронским титулом.

Сутерланд занимался и такой ответственной операцией, как перевод многомилионной турецкой контрибуции из Стамбула в банки Голландии. Трансферы шли через счета банкира в Вене, Венеции, Марселе и Ливорно. Однако в последующие годы придворный банкир, пользуясь заслуженным доверием высших властей и многомиллионными суммами, проходившими по его счетам, начал путать казённый интерес с личным.

Как позднее выявило следствие, к 1791 году задолженность Сутерланда перед государством составляла 2 911 395 рублей 14 копеек. При этом значительная часть этих средств была роздана в долг самым высокопоставленным лицам – от князя Потёмкина или крупнейшего промышленника Демидова до наследника престола, будущего императора Павла I. Любопытно, что расследованием коррупционных схем придворного банкира занимался поэт Гавриил Державин – сегодня он больше известен как выдающийся литератор XVIII столетия, но в реальности был опытным и заслуженным государственным деятелем.

В те годы Державин занимал должность личного «кабинет-секретаря» царицы Екатерины II. Однако, даже на такой должности расследование банковских хищений оказалось крайне опасным, напоминая самый настоящий детектив. Державину пришлось пережить и неоднократные покушения на свою жизнь, и соблазн огромных взяток, и даже гнев императрицы, которая долго не желала поверить в столь масштабные хищения, происходившие у неё прямо на глазах.

Уличённый в коррупции придворный банкир не стал дожидаться ареста – 5 октября 1791 Ричард Сутерланд покончил с собой, приняв яд в личном особняке, и ныне стоящем в Петербурге по адресу: Английская набережная, 66. Царица Екатерина II долго разбиралась с клиентами покойного банкира, которые по сути оказались должны государству. Потёмкину она простила 762 772 руб. долга, мотивируя это тем, что «князь Таврический» тратил много личных средств на государственные нужды. Тем же, кому коррупционные долги Сутерланду прощены не были, пришлось расплачиваться с царской казной долгие десятилетия – почти до середины XIX века.

Глава 48. Костры из денег перед Зимним дворцом

Незавершённые финансовые реформы Павла I

Император Павел I, взойдя на трон в 1796 году в возрасте 42 лет, по меркам той эпохи являлся уже немолодым, даже пожилым человеком. Будучи нелюбимым наследником великой Екатерины II, «русский Гамлет» имел достаточно времени, чтобы до воцарения продумать необходимые реформы, в том числе в сфере экономики и финансов.

Царствование его матери, помимо неоспоримых успехов, оставило и массу нерешённых проблем. Например, к концу XVIII столетия общий государственный долг России составлял 216 млн руб. – огромная сумма, равная всем доходам госбюджета за три года! Екатерина II не только ввела в России первые бумажные деньги, но и слишком разогнала печатный станок, стремясь покрыть расходы победоносных войн. За годы её царствования было выпущено 157 млн. бумажных рублей-«ассигнаций», тогда как серебряных рублей в монетах отчеканили только на 66 млн. Началась первая в русской истории инфляция – к концу царствования великой императрицы курс бумажного рубля упал до 68 копеек серебром, т. е. обесценился на треть.