Неожиданная Россия. XX век (СИ)

Всего за годы Первой мировой войны на Дальнем Востоке оказалось около 50 тысяч вражеских пленных. Но прежде чем на Дальний Восток прибыли первые пленники с далёких фронтов, в регионе ещё летом 1914 года успели обзавестись собственными «военнопленными». Ими стали иностранные подданные и лица немецкого происхождения, заподозренные в шпионаже. Их арестовывали и ссылали в глухую тайгу на север Российской империи, в основном в Якутию.

Только из Владивостока в 1914 году за три первых месяца войны в Якутию сослали три десятка иностранных граждан, подозреваемых в шпионаже в пользу Германии. Всего же в Приамурском генерал-губернаторстве до конца 1914 года было арестовано почти 400 немецких и австрийских, а также 115 турецких подданных, впоследствии сосланных в Якутию. «Всякий комфорт для таких иностранных военнопленных неуместен», – сообщалось в грозной телеграмме Министра Внутренних Дел на имя Приамурского генерал-губернатора от 17 августа 1914 года.

Особо негативному вниманию подверглась крупнейшая на Дальнем Востоке торговая фирма «Кунст и Альберс», которую местная пресса в военном угаре именовала «университетом шпионажа». Впрочем, подозрения были небеспочвенными – созданная немецкими коммерсантами фирма, имея около полусотни отделений по всему региону и в ближайших местностях Китая, невольно стала хорошей «крышей» для германской разведки. Когда осенью 1914 года у служащих фирмы и в торговых помещениях прошли массовые обыски, то были обнаружены свидетельства шпионажа – собранные для отправки в Германию сведения о Владивостокской крепости и русском Тихоокеанском флоте.

Был арестован богатейший дальневосточный коммерсант Адольф Даттан, один из совладельцев фирмы «Кунст и Альберс». Уроженец Германии, он к тому времени уже 40 лет жил и работал во Владивостоке, принял русское подданство и в 1914 году, накануне начала войны, даже получил указом царя потомственное дворянство. После ареста подозреваемый в немецком шпионаже новоиспечённый русский дворянин содержался на гауптвахте Владивостокской крепости. Прямых доказательств его вины не нашли, но всё же отправили в ссылку.

Показательно, что семью Даттан можно рассматривать как символ непростой судьбы «русских немцев» – пока главу семейства подозревали в шпионаже во Владивостоке, его жена, оказавшаяся к моменту начала войны в Германии, подвергалась нападкам как «русская шпионка». Старший сын обрусевшего немца Адольфа Даттана в годы Первой мировой воевал на стороне Германии, а младший, родившийся и выросший во Владивостоке, наоборот, пошел служить в русскую армию. Корнет гусарского полка Александр Адольфович Даттан был награждён за храбрость двумя орденами и погиб в бою 20 августа 1916 года. О нем, как о герое войны, писали все газеты Владивостока, в то время как его отец отбывал ссылку по подозрению в шпионаже.

В годы Первой мировой войны реальные и выдуманные «германские агенты» породили на Дальнем Востоке всплеск самых невероятных слухов. Наиболее экзотическим из них, пожалуй, будет тот, что изложил некий житель Владивостока по фамилии Мухофтов – 7 февраля 1916 года он направил Приамурскому генерал-губернатору письмо о возможности нападения немецких аэропланов на Владивосток! По версии Мухофтова немецкие агенты якобы контрабандой доставили в Китай разобранные на части аэропланы, там собрали их и с секретных аэродромов в Маньчжурии готовят бомбардировочный налёт на столицу Приморья… В условиях войны и шпиономании такое письмо вызвало оживлённую переписку Приамурского генерал-губернатора, русского консула в маньчжурском Гирине и нашего посольства в Пекине по проверке достоверности слухов об организации с территории Китая немецкого «воздушного набега на наши пределы».

«Войти в сношение с японским правительством о продаже нам винтовок…»

Но в реальности российские власти на Дальнем Востоке куда больше беспокоили не немцы и их реальные и вымышленные шпионы, а близкая и могущественная Япония. С 1905 по 1914 год военное командование России на Дальнем Востоке деятельно готовилось к реваншу за неудачи русско-японской войны. Но начало мирового конфликта заставило Российскую империю забыть прежние обиды и обратиться за помощью к недавнему врагу и конкуренту. Причина тому была проста – 1914 год показал, что многомиллионной русской армии банально не хватает винтовок.

Первой военной осенью все оружейные заводы России производили не более 44 тысяч винтовок Мосина, тогда как армия в боях ежемесячно теряла почти в пять раз больше – около 200 тысяч. К концу 1914 года дефицит стрелкового оружия приближался к миллиону «стволов» на пятимиллионную армию.