Неожиданная Россия

Плавучие тюрьмы ходили через Египет на дальневосточную каторгу почти четверть века, с 1879 по 1903 год. Третий год XX века поставил точку в истории морских «этапов» – завершилось строительство Транссибирской железнодорожной магистрали и теперь дорога каторжников в вагонах, которые вскоре назовут «столыпинскими», от Москвы до Владивостока занимала всего две-три недели. После этого почти двухмесячное плавание заключённых в раскалённых трюмах из Одессы через Суэцкий канал потеряло практический смысл.

Глава 80. Якутская ссылка – от первопроходцев до декабристов

Если в XX веке символами самых отдалённых мест заключения были Колыма и Магадан, то в эпоху правления первых царей из династии Романовых таким символом являлась «великая река Лена». Почти три сотни лет отдалённые и северные земли Якутии служили «тюрьмой без дверей и решёток» для уголовных и политических преступников царской России.

«На Лену с Москвы послать за воровство людишек…»

Первые ссыльные появились в Якутске буквально чрез несколько лет после его основания. Возведённый горсткой казаков-первопроходцев в 1632 году «острожек» на берегу Лены быстро стал столицей «Якутской украины», огромного и самого отдалённого восточного края России. Отсюда первопроходцы уходили на поиски новых земель по всему Дальнему Востоку – к берегам Охотского моря, к Чукотке и Камчатке, к Амуру…

Но людей, добровольно отправившихся на самый край страны, для таких походов не хватало. Однако западнее, на берегах рек Обь и Енисей, уже проживало немало тех, кто оказался здесь не по своей воле – ведь Сибирь стала местом ссылки государственных преступников еще в конце XVI века при царе Борисе Годунове. Поэтому власти быстро начали использовать сосланных в качестве «служилых людей» на новых, только что открытых землях.

Когда точно на землях современной Якутии появились первые ссыльные, и кем они были, мы не знаем. Но из сохранившихся документов известно, что в 1645 году в Якутск из других острогов Сибири отправили осужденных преступников – Давыда Иванова и Олимпия Кепрякова. Подробности их биографий до ссылки навсегда останутся во тьме прошлого, зато кое-что известно об их новой судьбе в Якутии.

«Колодника Давыдку Иванова з женою и з детьми к вам на великую реку Лену пришлют, а вы бы ево приняли и велели устроить в пашню» – гласил приказ далёкой Москвы начальникам Якутского острога. Так бывший москвич Иванов с женой и пятью детьми за неизвестное нам преступление оказался в якутской ссылке и остаток жизни проработал «в пашне», то есть простым крестьянином – став первым, кто пытался пахать землю и растить хлеб к востоку от реки Лена, в 170 верстах от Якутска, там, где сейчас располагается село Амга.

Олимпий Кепряков изначально был сослан в Енисейский острог (ныне город Енисейск в Красноярском крае). Но ссыльный обладал редчайшей для той эпохи профессией – был часовым мастером. И якутский воевода Василий Пушкин выпросил его себе на берега реки Лены. «В Якутском остроге новое украйнее место, а часов в остроге нет и зделать их некому, – писал воевода в челобитной на имя царя, – Государь укажи того ссыльного часового мастера на Лену сослать и свои часы в Якутском остроге сделать. То царского величества имяни будет к повышенью, а якутам к большому удивленью…»

В 1648 году в Москве случился «соляной бунт», массовые протесты горожан против повышения цен и налогов. В итоге множество москвичей целыми семьями отправились из столицы прямиком в Якутию, в ссылку. «На Лену с Москвы послать за воровство людишек…» – гласил царский указ.

«Воровством» тогда именовали любое преступление, как уголовное, так и политическое. На самой отдалённой окраине страны, на берегах Лены для ссыльных «за воровство» не нужны были тюрьмы, их даже не требовалось охранять. Ведь обратный путь в европейскую часть России через всю Сибирь тогда занимал годы, а бежать в дикую тайгу и тундру решались немногие.

Якутские казаки из бунтовщиков и самогонщиков

Среди сосланных на берега Лены по итогам «соляного бунта» было немало московских стрельцов, профессиональных военных. Особым царским указом в Якутске их было велено «верстать в службу, вместо гулящих людей». То есть вместо различных добровольцев и авантюристов в самые отдалённые гарнизоны Якутии отныне отправляли сосланных из Москвы стрельцов. Они восполняли недостаток казаков в новых «острожках», недавно созданных на берегах Витима, Индигирки или Колымы.

Такие ссыльные в Якутии ничем не отличались от прочих «служилых людей» – получали такое же жалование и поощрения за усердную службу. Превратившись в «якутских казаков», бывшие столичные жители имели лишь одно ограничение – их запрещалось посылать в качестве гонцов в европейскую часть России, как гласил царский указ, «чтоб от них на Москве какое дурное впредь не заводилось…»