Неожиданное осложнение (ЛП)

Адам посмеивается. Я же шокирована тем, что он это помнит. Не думала, что Адам помнит хоть что-то о тех днях.

Когда он оглядывается на меня, улыбки на губах уже нет. Может быть, это потому, что я смотрю на него с самым смущенным выражением.

Отмахиваюсь от странности момента и говорю:

— Ну, знаешь, ветка этого дерева может упасть мне на голову и вырубить меня. Ты действительно хочешь, чтобы я умерла, не уничтожив это вкусное печенье?

Адам смотрит на поле и говорит:

— Нет. Нам этого не хотелось бы.

Мы сидим в тишине и едим свою еду. Наши ноги вытянуты вперед, и ветерок снова играет в ветвях деревьев.

— Отстойно, да? — я первая нарушаю тишину, говоря это. — Тебе пришлось отказаться от планов, чтобы нянчиться со мной?

— Нет. Я, так или иначе, был бы здесь.

Поднимаю брови.

— Ты часто помогаешь здесь?

— Три раза в неделю. Четыре дня работаю, и три других провожу здесь, — он говорит это небрежно, словно каждый двадцатипятилетний парень отказывается от отдыха, чтобы в жару строить дома для людей, с которыми не знаком. — Если хочешь прийти во вторник, успеешь отработать еще несколько часов до ночной смены.

У меня много вопросов, но не знаю, какой хочу задать первым.

Мне не выпадает шанс спросить что-то, потому что Адам открывает рот и говорит:

— Я так понимаю, Боб Пейдж научил своих детей, как обращаться с инструментами?

Я смеюсь от нелепости его комментария.

— Мой папа? Как использовать инструменты? Если под инструментами ты имеешь в виду миксер «Китчем Аид», тогда да, он научил нас всему, что мы знаем. Если ты о молотке и дрели, то ответ - нет.

Он смотрит на мои руки, держащие сэндвич с ветчиной.

— Кто тебя научил?

— Что? Думаешь, девушка с такой отличной попкой, как у меня, которая делает лучший «Лонг-Айленд» в городе, не может повесить что-то на стену?

Он пожимает плечами.

— Типа того. Ага.

Качаю головой на его предположение. Я должна повести себя, как стерва, и начать спорить с ним, но вместо этого говорю ему истинную правду:

— Знаешь, как мальчики записываются на факультатив по танцам в школе, чтобы знакомиться с девушками? Ну, я записалась на труд, чтобы познакомиться с мальчиками.

Адам издаёт низкий смешок, но я не могу сказать, он смеётся надо мной или действительно думает, что то, что я сказала, смешно.

— И чем все закончилось?

— Там я познакомилась с Брэдом.

Упоминание его мертвого лучшего друга изменяет ауру вокруг него. Легкий смех в голосе пропадает, как и беззаботное выражение на лице. Теперь у него серьёзный взгляд.

— Точно. Я забыл, — стена, которую он временно опустил, снова поднимается.

Кусаю сэндвич и жую. Глотаю и продолжаю:

— Оказывается, мне нравится работать руками. Существует много вещей, на которые я способна, и никто даже и не подозревает об этом.

Мускулы на его предплечьях напрягаются и расслабляются. Рот открывается и едва закрывается. Для мужчины, чье каждое движение продумано и заранее просчитано, ему, похоже, трудно решить, что он хочет сделать в этот момент.

— Лия, по поводу того, что ты сказала раньше, — на мгновение он прерывается. Эти темные глаза смотрят на меня так же, как прошлой ночью. — Я козел. Но ты - не дурочка.

Не ожидая своего рода извинения, я просто смотрю на него и жду остальную часть - часть, где он отчитывает меня или говорит что-то унизительное о моей карьере, моем баре, моем наряде, моей личности.

Вместо этого, он молчит.

В тишине я принимаю его слова за то, чем они и являются, и мы заканчиваем наш обед, сидя под деревом. Когда приходит время вернуться назад, я знаю, что должна что-то сказать. Он собирается идти к дому, когда я кладу руку на его предплечье и тяну его назад.

Он поворачивается ко мне, и мне вдруг становится неловко.

Я никогда не терялась, но есть что-то в том, как его рука застыла под подушечками моих пальцев, и как его плечи поднимаются без выдоха, заставляет меня замереть. Я ни издаю не звука.

Адам смотрит на мою руку на его руке и на мою кожу, соприкасающуюся с его кожей. Его лицо хмурится, и я умираю от желания узнать, о чем он думает.

Но я этого никогда не узнаю, потому что он вырывается.

— Не трогай меня, — говорит он.

А я стою и смотрю на его спину, когда он уходит прочь.

Глава 5

— Что за кретин, — говорит Сьюзен, сидя на перевернутом ящике на складе в «Необъезженном жеребце».

— А я о чем, — я считаю ящики «Абсолюта».

Комната маленькая и без окон, с металлическими полками. Она определённо известна, как комната с алкоголем, здесь мы держим выпивку. Под баром есть комната, где хранится пиво, а все для еды находится в задней части, возле кухни.

— Тебя арестовали, а он приходит и заключает с тобой сделку, чтобы вытащить из неприятностей?

Я отмечаю количество коробок на бумаге передо мной.

— Похоже, он даже слушал меня, когда я сказала, что не я была за рулем чертовой машины, — поднимаю взгляд от планшета и перехожу к «Грей гус».

— Ну, этот другой офицер, конечно же, должен был выслушать тебя, но как ужасный Адам Рейнгольд посмел вести себя, как какой-то рыцарь в сияющих доспехах, спасая твою задницу и твои мечты о владении баром.