Неожиданное осложнение (ЛП)

— Сейчас девяносто пять градусов, и мы работаем под прямым солнцем, — говорю я, указывая на безоблачное голубое небо. — Они добровольцы. Ты не можешь заставить их работать, если они этого не хотят.

С другой стороны, я рабыня. Может быть, если Тоби уйдет домой, Адам тоже закончит пораньше. Лишь думая об овальном бассейне Джессики, я уже ощущаю свежую и живительную влагу на коже.

Тоби поворачивается ко мне с печальными глазами.

— Нет, Лия, мы не можем потерять день. Видишь этот дом? — он указывает на самый дальний, с которым предстоит больше всего работы. — Это дом для Кэрри Микгус. Ее жестоко избил муж, и с прошлого лета она с двумя своими детьми живет в женском приюте. Мы пообещали ей дом вовремя, чтобы осенью они пошли в школу.

Он поворачивается к среднему дому, который доделан наполовину.

— Этот дом для семьи Фреймер. Два года назад во время пожара они потеряли дом и свою младшую дочь. Трое оставшихся детей получили серьёзные ожоги. Этот дом должен стать для них новым началом. — И этот, — он постукивает по столбу в передней части дома, — для Роджера и Вивьен Монтгомери. Роджер был ранен в Афганистане. Потерял обе ноги. Ему нужен дом, оборудованный для инвалидов. Он сражался ради нас, за нашу страну в пустыне. И если мы не сможем провести несколько недель на жаре, то для чего, черт возьми, мы хороши? Что мы за люди?

Мои пальцы перестают барабанить в ожидании бассейна. Оглядывая дома, я понимаю, какова их истинная цель. Мы не просто строим дома. Мы создаем дома для людей, которые очень много потеряли. Вот я, пытаюсь попасть на «Маргариту» к девочкам, а там, в приюте, есть женщина, ютящаяся с детьми, потому что над ней надругался любимый мужчина, семья детей с ожогами по всему телу и благородный военнослужащий, который сделал очень много для нашей безопасности. Они все ждут, когда будут готовы места, где они могли бы жить в мире и спокойствии.

Тоби смотрит на меня, на лице написано поражение.

— Волонтеры работают здесь семь дней в неделю, и я все еще не знаю, получится ли у нас закончить эти дома в срок.

Я наблюдаю за группой добровольцев, когда они уходят. Они не такие, как я. Они здесь по собственной воле. Они решили быть здесь не просто так. Ради великого дела. И они сдаются.

Ну а Лия Мари Пейдж не сдаётся.

— Тоби, а здесь есть где-нибудь радио? — спрашиваю я.

Он лишь смотрит на меня так, словно это самый странный ответ на печальные истории, которые он мне только что рассказал. Ладно, это не совсем то, что кто-то говорит, услышав такие удручающие вещи, но у меня есть план.

— Серьёзно, Тоби, достань мне чертово радио.

Я поворачиваюсь, подхожу к вентилю водопровода, прикрепленному к дому Монтгомери, и включаю его. Схватив шланг, я возвращаюсь к одному из складных столов, распутывая шланг из держателя.

Поднимаю пистолет шланга, прицеливаюсь в спину Рика и стреляю. Попадаю в цель и окатываю его ледяной водой, заставляя подпрыгнуть и поднять руки, словно в него попала пуля.

Рик издаёт громкий, девчачий крик.

— Господи Боже! Какого черта?

Толпа останавливается посмотреть, что, черт возьми, происходит.

Забираясь на стол, я держу наконечник шланга так, словно это пистолет.

— Ты сказал, тебе жарко. Просто хочу немного охладить тебя, — посылаю ему широкую улыбку, такую, какую выдаю посетителям за барной стойки в «Необъезженном Жеребце».

— Ты сумасшедшая? — спрашивает Рик — имея в виду не это, а как бы говоря «не-могу-поверить-что-ты-просто-выстрелила-в-меня-из-шланга».

— Ага, — говорю я. Стреляю в парня рядом с ним, который издаёт визг. — И ты сумасшедший, потому что уходишь. Почему ты решил помогать именно здесь?

Рик отвечает, снимая свою мокрую рубашку.

— Потому что над моей сестрой издевался собственный муж. «Дома для всех душ» помогли ей встать на ноги, и теперь я помогаю им.

Мое сердце замирает. Не ожидала, что он скажет нечто подобное.

— Как ты думаешь, команда, работающая над ее домом, уходила из-за жары?

— Нет, — говорит Рик, с понимающей улыбкой на лице качая головой.

— А ты, — я указываю шлангом на другого парня, который прыгает за Рика, чтобы его снова не облили... — Почему ты помогаешь здесь?

Парень выходит из тени Рика и оглядывает толпу. С позицией, демонстрирующей смирение, он говорит:

— Я выздоравливающий алкоголик. Мой куратор предложил мне заняться волонтерством, чтобы держаться подальше от искушения.

— И куда ты пойдешь, если уйдешь отсюда?

Мужчина жует губу, не желая отвечать на мой вопрос.

Подходит Тоби с радио в руках и кладет его на стол. Рада видеть, что это Bluetooth, я опускаюсь на колени и включаю его.

— Видите, — говорю я, синхронизируя свой телефон с радио, — проблема в том, что ваше сердце в нужном месте, но у вас нет никакого чертова веселья. Да, здесь жарко, и, да, если вы не будете пить воду, вы получите тепловой удар. Но мы не лодыри.

Я включаю техно песню под названием «Dive in the Pool (Let's Get Soaking Wet)». Мы используем ее в баре для конкурса мокрых футболок. Электронная музыка вырывается через колонки, и женщина начинает говорить через музыку, что всем, это очевидно, необходимо намокнуть.