Неожиданное осложнение (ЛП)

Эмма действительно поразительная. Причина, по которой она никогда не занималась сексом в кошачьем домике, объясняется не только тем, что это было бы отвратительно. А также потому, что ее бойфренд - самый скучный парень на планете. Однажды она призналась, что ему нравится заниматься этим в миссионерской позе и никогда в день спектакля. Это означает, что, если их графики совпадают, они занимаются сексом примерно раз в неделю. Что на самом деле очень жаль. Моя прекрасная, талантливая, блестящая сестра должна кричать от оргазма каждую ночь. А не барахтаться раз в неделю с придурком с флейтой.

Хорошая новость заключается в том, что наше дурачество увело нас от разговора об Адаме. Я не могу справиться с этой серьезностью так рано утром.

К слову о...

— А ты почему встала так рано? — спрашиваю я.

Не секрет, что Эмма любит поспать.

— Еду обратно в Питтсбург. У Паркера дела.

Я закатываю глаза.

— Будь милой, — добавляет она, — он приедет на выходные в День труда.

Ее рот расширяется, и она качается из стороны в сторону, как малыш, который украл печенье из банки.

Я приподнимаю подбородок и поднимаю бровь.

— Что?

— Паркер собирается сделать предложение.

Все внутри меня напрягается от шока, но я выдаю широкую улыбку.

— Как ты можешь быть так уверена?

— По тому, что он говорил о покупке места вместе и о том, сколько нам потребуется спален. Он даже спросил, есть ли у меня аллергия на собак. Именно те вещи, о которых говорят пары, когда собираются начать жить вместе, — она взвизгивает. — Я думаю, он тот самый.

Стискиваю зубы, поднимая руки в воздухе.

— Это так восхитительно! — мой голос немного громче, чем обычно.

Обнимая Эмму так крепко, как только могу, я показываю ей любовь, которую она заслуживает от своей сестры. Я могу презирать своего будущего зятя, но я люблю свою сестру. Ее счастье значит для меня очень много.

Наши объятия прерываются голосом мамы.

— Лия, милая, ты спускаешься? Адам здесь.

— Они с Эммой слишком заняты болтовней о сексе! — кричит Люк из коридора.

Я закрываю глаза и поеживаюсь.

— Иду, — кричу маме.

Люк стонет в своей комнате. Звук захлопывающейся двери его комнаты заставляет меня подпрыгнуть.

— Пойду, удостоверюсь, что ты не напугала его до смерти, — Эмма подходит к двери. Прежде чем уйти, она поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо. — Иногда мне кажется, что моя жизнь слишком совершенна. Великолепный парень, отличная работа, потрясающая семья. Я как будто жду, что все вот-вот взорвется.

Моя великолепная сестра профессиональный музыкант показала свой первых страх. Прошло всего двадцать четыре года.

— Не важно, что происходит, тебе просто надо продолжать двигаться вперед и вперед.

Красивая, широкая улыбка появляется на ее лице, когда она говорит:

— Знаешь, ты никогда не был той, кто остается на заднем плане. Было бы обидно, если бы ты начала сейчас.

Она покидает мою комнату, и, прежде чем я успеваю переварить мудрые слова от того, кто занимается йогой, мама снова зовет меня.

Я проверяю свои волосы - супер-симпатичную французскую косу, а затем спускаюсь вниз по лестнице. Останавливаюсь на нижней ступеньке. Адам стоит в гостиной, держа Дэвида Вудерсона. Кошак мурлычет в ладонь Адама, когда тот потирает оранжевую шерстку.

— Хороший разговор? — спрашивает он, уголок его губ приподнят.

Я показываю большой палец.

— Знаешь, просто обычная болтовня о сексе. Тебе нравится держать киску моей мамы?

Рука Адама тут же останавливается. Мистер Вудерсон бросает на него злобный взгляд.

Мой папа идет с жестяной банкой и термосом.

— Термос в дорогу и ириски для команды.

Позволяя мистеру Вудерсону спрыгнуть, Адам берет банку.

— Мне понравились ириски Лии.

Лицо папы загорается.

— Ты угостила его своими ирисками?

— Позволила ему заглянуть на кухню, — говорю я, хватая термос.

Адам откашливается.

— Это не эвфемизм, сэр. Я ни на шаг не приближался к ее... кухне, — его тон чрезвычайно уважительный.

Мы с папой смотрим на него и в недоумении моргаем.

— Мы пойдем, — я беру банку из его руки и подталкиваю его к двери. — Пока, Боб.

— До свидания мистер Пейдж, — говорит Адам.

Отпускаю его руку и сбегаю вниз по лестнице и в пикап. Адам не слишком отстает от меня.

Садясь на место водителя, он кладет свой телефон в один из держателей для чашек. Затем включает зажигание и говорит:

— Почему ты называешь своих родителей по именам?

Потянув ремень безопасности через колени, я отвечаю:

— Все началось с шутки и как-то привязалось.

Мы отъезжаем и направляемся вниз по улице.

Он хмыкает.

— Я удивлен. Твои родители кажутся такими правильными. Называть их по именам, упоминать о сексе... совсем не так я представлял себе твою семью.

— Ты и прав и в то же время не прав. Они придерживаются аналогичных моральных принципов. Они бы никогда не стали изменять, и они учили нас всех, что надо быть лучшими и работать для того, что достичь своей мечты. Они также честные люди. Они не прячутся за идеей, что их дети прекрасны, и знают, что мы будем делать ошибки. Ну, может быть, не Эмма.

Он усмехается на это заявление.

— Она этакая мисс Паинька.

— Сказал бойскаут, — облокачиваю локоть на консоль.